Вскоре в дом, выпроводив гостей, вошла мать Зафара. Её звали Фирузой. Это была женщина лет пятидесяти: невысокого роста, но плотного телосложения, с выпуклыми карими глазами на одутловатом, болезненно-жёлтом лице. Фируза не удивилась присутствию в своём доме незнакомой девушки, хотя её тонкие, брезгливо изогнутые губы растянулись в загадочной улыбке. Не удивилась она и тому, что я была голой и плакала, а моя разорванная в клочья одежда валялась на полу. Ни мои жалобы, ни мои обвинения тоже не произвели на Фирузу особого впечатления. Она цепким взглядом осмотрела меня с ног до головы и, без всякого стеснения, сказала сыну, стоявшему рядом с ней, гордо подбоченившись:
– Да, хороша девка, ничего не скажешь. Но, смотри у меня, Зафар, не давай ей спуску, не превращайся в подкаблучника. Держи её в ежовых рукавицах, и чтобы ходила у меня по ниточке. Пусть не забывает, кто здесь хозяйка, – она наклонилась и поцеловала меня, оцепеневшую от её слов, в макушку.
– Пусть Бог оградит вас обоих от всяких невзгод! Отныне ты моя невестка и член нашей семьи. Не забывай об этом и благодари Всевышнего, что тебе попалась такая хорошая свекровь как я. Не перечь мне никогда, слушайся меня во всём, и всё у нас будет прекрасно!
Зафар ухмыльнулся, обнажив ряд неровных, с желтизной, но крепких зубов.
– Не беспокойся, мама. Ситара девушка благоразумная. Она не будет с тобой пререкаться, иначе я её накажу.
– Ну, иди, иди отсюда! Мне надо приодеть мою невестку до прихода её матери, – добродушным тоном прикрикнула на него мать и шутливо хлопнула его по плечу, – эх ты, дурак, позволил себя оцарапать. У тебя вся щека в крови!
– Она настоящая кошка!
Я смотрела на них с выражением дикого ужаса на лице. Боже! Что это? Страшный сон? Или я уже умерла и попала в ад?
Всё с той же загадочной улыбкой сфинкса мать Зафара протянула мне какую-то одежду и произнесла странную фразу:
– Специально заказала для такого случая у одной знакомой спекулянтки.
Это была длинная до пят синяя юбка и шелковая ярко-желтая рубашка. При других обстоятельствах я ни за что не согласилась бы и примерить на себя эти вещи, но сейчас не из чего было выбирать. Я постаралась одеться достаточно быстро, а мать Зафара стояла и беззастенчиво пялилась на меня. Одевшись, я еле слышно пролепетала:
– Я пойду домой.
Я стояла перед матерью Зафара с опущенной головой, и меня всю трясло.
– Нет. Ты никуда не пойдёшь. Подождём прихода твоей матери, – ответила мне Фируза и велела пройти в смежную комнату, такую же крохотную, как