– Пожалуйста, впусти меня в дом. Я не хочу, чтобы Зафар увидел меня здесь! – тревожно оглядываясь по сторонам, заговорила Ситара.
Любопытство взяло вверх над гневом, и я, молча кивнув, позволила ей зайти.
– Я всего лишь на секундочку. Малышку оставила дома без присмотра, да и Зафар должен вернуться с минуты на минуту, – просто, как ни в чём не бывало, улыбнувшись мне, сказала Ситара, – вот, это для тебя. Ты очень любила сладкий хлеб, помнишь? Поздравляю тебя с праздником, сестра!
Только сейчас я заметила в руках Ситары поднос со сладостями. И в этот момент моё сердце пребольно сжалось, а к горлу подкатил горький ком. Ситара продолжала говорить, и каждое её слово попадало в цель, но не ранило, а словно залечивало мои ноющие раны ласковым колдовским бальзамом. Я посмотрела ей в глаза и увидела, как по щекам Ситары текут слёзы.
– Мне очень тебя не хватает, – прошептала она, – я так скучаю по тебе, Ирадочка! Ах, если бы… если бы только, – она запнулась, не сводя с меня печального взора.
О, как сладостно было ощущать в себе любовь и прощение!
– Ситара, я… я… всё могло быть иначе, но знаешь… ты не виновата… я это понимала всегда, слышишь? – хлюпая носом проговорила я и, заплакав, протянула к ней руки. – Обнимемся, сестричка моя!
Это было прекрасно. Многолетняя вражда испарилась при одном лишь прикосновении родных рук! Мы плакали, но то были слёзы радости и удивительного внутреннего облегчения. Ещё мгновение, и все неприятности и недомолвки, произошедшие с ними в прошлом, все обиды будут забыты навсегда!
– Пойдём, я приготовила ароматный чай. Со свежим чабрецом. Твоим любимым! – прошептала я сестре на ухо.
Ситара медлила.
– Всего на пять минут, не более, – успокоила я её и ласково пошутила: – Зафар тебя подождёт!
– Ба! Какие люди! Кого я вижу в своём доме! – раздался возле нас громовой, сердитый голос.
Мы с Ситарой обернулись одновременно. К нам стремительной походкой приближался Малик. Его лицо было красно