Охотник успел послать вдохнувшей горестно земле обещание:
– Когда-нибудь я обязательно вернусь, и освобожу тебя от тяжкого груза золота…
Свет окунулся в буран целиком, с головой и торчащим над плечом тубусом. Меч был уже в его руках. Он понял, что оружие скоро понадобится, когда наткнулся на полуобгрызенную тушу лошади. А вперед вела цепочка волчьих следов, под которыми даже ему было нелегко разглядеть след маленьких сапожек. Где-то совсем рядом раздался заунывный вой, перешедший в нетерпеливое хрипение, и Свет прибавил в скорости. Он практически летел, низко склонившись над землей и перебирая ногами так часто, как никогда в жизни. А впереди вдруг послышалось пение – торжественное пение монгольских батыров, прощающихся с жизнью в битве. Но пела этот гимн юная девушка, бесстрашно стоявшая на пригорке перед стаей волков.
Казалось, даже буран заслушался – по крайней мере, Свет видел сейчас и монголку, и волков очень отчетливо. Вот самому крупному из них надоело слушать человеческое пение, и он коротко взвыл, легко перекрыв его. А потом прыгнул вперед, метя прямо в незащищенное горло. И уже в полете столкнулся с чем-то жестким, непреодолимым. Он упал на снег и зло ощерился, но грозный рык не успел исторгнуться из волчьего горла, потому что даже в этой серости заканчивающегося дня ярко сверкнул клинок, и огромная голова зверя откатилась от скорчившегося в предсмертных судорогах тела.
Это была первая кровь, пролитая на снег. На охотника прыгнуло сразу несколько волков. Еще быстрее мелькнул меч, и серая мохнатая волна откатилась, чтобы накатиться почти сразу с еще большей яростью. Свету, в общем-то, ничего не грозило. Но на него сейчас смотрела с восхищением, и еще какими-то – не самыми последними у людей – чувствами юная красавица. Но вот и она вскрикнула – один волк подобрался сзади. В немыслимом прыжке Свет успел и смахнуть очередную волну хищников, и направить меч назад, за спину девушки. Но волка там не было. Трусливо поджав хвост, он отступал от огромной седой тени. Кровь на его плече показывала, что острые клыки призрачного пса могут быть очень даже материальными. Волк – тот, что присоединился тенью к своему хозяину, победно взвыл, и вслед за ним прямо в пасти последним живым хищникам что невразумительное, но очень обидное и пугающее выкрикнул Свет. Он сам не ожидал такого эффекта. Звери, только что беснующиеся в боевом аффекте, бросились врассыпную. Охотник рассмеялся:
– Надо было сразу крикнуть – тогда бы все остались живы.
Он без всякого удовольствия оглядел поле битвы, усеянное трупами волков разной степени расчленения, и повернулся к девушке. Так стояла, вся устремленная к Свету. Охотник едва расслышал слова на правильном монгольском языке – так с ним недавно говорил