– Как? – Тот неопределенно пожал плечами. – Не знаю.
– Собираешься до старости душу из лохов вытряхивать? Несолидно. Да и редко кто на таком поприще хорошо заканчивает. Либо тюрьма, либо похороны.
– Вы хотите что-то предложить? – Лучок оживился.
Александр Михайлович понял, что тот и сам задумывался над этим вопросом.
– Предлагаю тебе возглавить мою службу безопасности, но для начала ликвидируешь этого подонка. Каким образом, уже знаешь.
– А куда Малахова денете? – осторожно поинтересовался Игорь.
Бобров, догадавшись, о чем подумал Лучок, рассмеялся:
– Да никуда я его девать не собираюсь. Пусть живет. Наоборот даже, на зама планирую.
Глава 4
Вживание Филиппова в образ закоренелого алкоголика имело продолжение уже вечером. Не успевший до конца протрезветь после утренней встречи, Навродский заявился к Антону домой.
Услышав звяканье бутылок в пакете, который Геннадий поставил на кухонный стол, Антон почувствовал, как к горлу подступил тошнотворный комок. Он недовольно поморщился:
– А это еще зачем?
– Туда, где ты в скором времени окажешься, трезвенников не берут, – на полном серьезе ответил Геннадий, доставая из кармана пиджака потрепанный паспорт. – Более того, ты должен проявить способности артиста и убедить эскулапов в том, что у тебя съехала крыша. Это тебе.
Всучив Антону паспорт, он плюхнулся на стул.
– Для чего? – удивился Антон, перелистывая страницы. – И откуда у тебя моя фотография?
– От верблюда, – усмехнулся Геннадий.
– Ковалев Даниил Владимирович, – прочитал он свою новую фамилию и имя и перевел удивленный взгляд на друга: – Когда ты успел его сделать?
– Давно уже, – Геннадий расплылся в улыбке и хлопнул Антона по плечу. – Я знал, что ты мне не откажешь. Там прописка другая. Это на всякий случай, чтобы максимально обезопасить твою семью. Ого! – воскликнул он при виде вошедшей жены Антона Регины с малышом на руках. – Ну-ка, дай мне крестника!
После рождения Олега она сильно изменилась, превратившись из хрупкой, неловкой голубоглазой блондинки со скромным и тихим характером в уверенную в себе женщину.
Освободившись от малыша, Регина увидела принесенный Геннадием пакет, из которого торчали два бутылочных горлышка.
– Гена, ты что, из моего мужа алкоголика хочешь сделать? – Пытаясь показаться строгой, она нахмурила брови и надула губки.
Антон рассмеялся.
– Ты даже не представляешь, – сквозь слезы выдавил он, – как попала в самую точку…
Через два дня, под вечер, к пропускному пункту наркологического диспансера, расположенного на Ясной, подъехало такси с тремя пассажирами на заднем сиденье.
Антон, зажатый с двух сторон «родственниками», роль которых исполняли помощник Навродского Горяинов и секретарша Галина, имел довольно жуткий вид.
Лицо, покрытое трехдневной щетиной, отливающей медью, было изрядно помятым и осунувшимся. Под глазами