– Клюквенный соус забыл!
Ребята смеются.
Каждый год накануне Дня Благодарения папа подтрунивает над несчастными автомобилистами, уезжающими с парковки. «Что за День Благодарения без тыквенного пирога?» Или: «Кажется, кто-то начинку забыл!» И ребята всегда смеются над его шутками.
Двое парней проносят мимо трейлера большую елку. Один держится за густые ветки ближе к середине ствола, второй идет сзади и придерживает за ствол. Они останавливаются, и первый меняет захват. Второй ждет, смотрит на трейлер, и наши взгляды встречаются. Парень улыбается, а потом шепчет что-то своему приятелю – что именно, не слышу. Но тот тоже поворачивает голову и смотрит на меня.
Мне тут же хочется удостовериться, не растрепались ли волосы, хотя зачем, спрашивается, мне пытаться произвести на них впечатление (ну и что, что они жутко симпатичные)? Вежливо машу рукой и отхожу от окна.
Снаружи кто-то вытирает подошвы о металлические ступени. С тех пор как папа расчистил место для базара, дождей еще не было, но земля часто бывает влажной. Три раза в день подставки для елок наполняют водой, а иголки опрыскивают.
– Тук-тук!
Я отпираю задвижку, и тут в дверь с визгом врывается Хизер. Она кидается мне на шею; при этом ее темные кудряшки подпрыгивают. Я смеюсь такому громкому проявлению чувств и бегу за ней в трейлер. Опустившись на колени у кровати, она разглядывает фотографии Рэйчел и Элизабет.
– Вручили мне перед отъездом, – объясняю я.
Хизер касается верхней фотографии.
– Это Рэйчел, да? Это она типа прячется от папарацци?
– О, она бы обрадовалась, узнав, что ты сразу догадалась, – отвечаю я.
Хизер подбирается к окошку и выглядывает на улицу. Стучит кончиком пальца по стеклу, и один из ребят из бейсбольной команды поворачивает голову. В руках у него картонная коробка с надписью «омела». Он несет ее в бело-зеленый шатер, который мы называем «конторой». Оттуда мы звоним покупателям, там же продаем другие сопутствующие товары и елки, присыпанные искусственным снегом.
Не глядя на меня, Хизер спрашивает:
– Уже видела, какие красавчики в этом году в бейсбольной команде?
Конечно, видела – и как бы мне теперь это развидеть! Стоит папе лишь заподозрить, что я кокетничаю с кем-то из рабочих, и он отправит беднягу вычищать уличные туалеты в надежде, что вонь меня отпугнет. Зря он так думает, кстати. Не отпугнет.
Впрочем, мне совсем не хочется встречаться ни с кем из местных, и неважно, работает он у нас или нет. Зачем отдавать кому-то свое сердце, если в утро Рождества нам все равно суждено расстаться?
Глава четвертая
Мы объедаемся за праздничным столом, и папа Хизер шутит, что «теперь можно укладываться в спячку» (мы слышим эту шутку каждый год). Потом все расходятся по своим обычным делам. Папы – убирать и мыть посуду. Хотя на самом деле они вызвались убираться, чтобы урвать еще по кусочку индейки. Мамы – в гараж за коробками