Смена власти – смена препаратов
…В то время как трезвенник фюрер молчал.
Еще в эпоху Веймарской республики ближайшему окружению Гитлера удалось создать образ непрерывно работающего фюрера, видящего смысл существования исключительно в служении «своему» народу – вождя, обладающего невероятными возможностями, на которого возложена поистине геркулесова задача: в одиночку сгладить все противоречия в обществе, решить все его проблемы и устранить все негативные последствия поражения в мировой войне. Один из его соратников говорил в 1930 году: «Это гениальный человек. Он умерщвляет свою плоть, и ему можно лишь посочувствовать! Он не курит, не пьет, ест практически одни овощи и фрукты, не прикасается к женщинам»[24]. Гитлер не позволял себе даже кофе. После Первой мировой войны он выбросил свою последнюю пачку сигарет в Дунай в Линце и с той поры больше ничем не отравлял свой организм.
«Мы, трезвенники, особенно благодарны фюреру за то, что он своим образом жизни и своим отношением к наркотикам служит образцом для каждого» – значилось в официальном сообщении одного общества трезвости[25]. Итак, рейхсканцлер – человек без вредных привычек, отказывающий себе в мирских удовольствиях, не имеющий личной жизни. Самопожертвование ради достижения великой цели. Пример для подражания. Миф о Гитлере-трезвеннике, противнике наркотиков, пренебрегавшем собственными потребностями, был важной частью идеологии национал-социализма и постоянно тиражировался средствами массовой информации. Он прочно засел в общественном сознании, даже в сознании независимых, критично мыслящих людей, и остается там до сих пор. Этот миф необходимо развенчать. После своего прихода к власти 30 января 1933 года национал-социалисты в кратчайшие сроки задушили культуру развлечений Веймарской республики со всей ее открытостью и со всеми присущими ей противоречиями. Наркотики попали под запрет, поскольку они создавали совсем другие, не национал-социалистские иллюзии. «Соблазнительным веществам»[26] в системе, где соблазнять должен только фюрер, больше не было места. В своей борьбе с так называемыми «дурманящими веществами» власть имущие полагались не столько на ужесточение Опиумного закона, принятого еще во времена Веймарской республики[27], сколько на новые постановления, которые служили национал-социалистской идее «расовой гигиены». Понятию drogen («наркотики»), некогда имевшему совершенно нейтральное значение «высушенные части растений», был придан негативный смысл[28]. Употребление наркотиков объявлено преступлением и каралось самым суровым образом – руками незамедлительно учрежденного соответствующего отдела