Он единственный являет собой нечто необъяснимое, тайну и миф нашего народа.
Диктатор всегда страшился вторжения в свою частную жизнь и отказывал врачам в проведении тщательного лечения его недугов после установления их причин. Он не мог доверять специалисту, которому было известно о нем больше, чем ему самому. Добрый старый домашний врач Морелль, излучавший благодушие, напротив, с самого начала внушал ему чувство уверенности. Морелль не имел намерения отыскивать внутри организма Гитлера скрытые причины его проблем со здоровьем. Для него достаточно было инъекций, которые заменяли курс серьезного лечения. Когда Гитлеру требовалось исполнять свои обязанности как главе государства, вставала необходимость мгновенно устранить болезненные симптомы его недугов, и Морелль без всяких колебаний вводил ему, как какой-нибудь актрисе из Метрополь-театра, 20-процентный раствор глюкозы Мерка или витамины. Таким образом, новый подход Морелля, заключавшийся в мгновенном устранении симптомов, нашел одобрение не только у представителей берлинской богемы, но и у «Пациента А».
Гитлера привлекала быстрота, с которой наступало улучшение самочувствия – практически в тот самый момент, когда игла входила в его вену. Аргумент личного врача звучал вполне убедительно: у фюрера, решающего множество самых разных задач, расход энергии настолько велик, что он не может ждать, пока вещество проглоченной таблетки из (и без того перегруженного) пищеварительного тракта поступит в кровь. Гитлер признавался: «Сегодня Морелль опять хочет ввести мне большую дозу йода, а также известь, лекарства для сердца и печени и витамины. Вводить лекарства с помощью шприца он научился в тропиках»[51].
Поскольку чрезвычайно занятый правитель постоянно опасался, что у него из-за проблем со здоровьем снизится работоспособность и он не сможет заниматься всем тем, чем должен (а заменить его некому), то начиная с 1937 года нетрадиционные методы лечения быстро приобретали все большее значение. Очень скоро несколько инъекций в день перестали быть редкостью. Гитлер быстро привык к уколам и постоянному поступлению в кровь таинственных, якобы чудодейственных веществ. После каждого укола сразу же наступало улучшение самочувствия. Тонкая игла из высокосортной стали, проникавшая ему под кожу, обеспечивала «моментальное выздоровление», и это его вполне устраивало. При таком состоянии здоровья ему требовался время от времени прилив энергии и физических сил. Нужно было постоянно устранять препятствия невротического и психического характера.
Очень скоро новый личный врач уже не мог отойти от своего пациента ни на шаг. Опасения Ханни Морелль оправдались: ее супруг оставил свою берлинскую практику и его клиентов быстро прибрали к рукам конкуренты с Курфюрстендамм. Впоследствии Морелль – отчасти с гордостью, отчасти с безысходностью – утверждал, что с 1936 года он был единственным