Отец опустился на стул и озадаченно нахмурился, глядя на нашего гостя.
– Полагаю, в таком случае мне лучше перечесть ваше письмо.
А наш визитер резко развернулся на стуле и в упор взглянул на меня.
– Папа? Мистер Уитерсби – ваш отец? А мне показалось, судя по тому, как вы… вы… – Он нахмурился, оборвал себя на полуслове и предпринял новую попытку. – Кажется, мы действительно не были представлены друг другу.
Тон, каким были сказаны эти слова, вызвал у меня подозрение, что виноватой в этом он отчего-то полагает меня.
– Я – Шарлотта.
Та самая, которая поддерживала его на протяжении первого, самого трудного года, когда он пытался обзавестись фермой. Та самая, которая утешала его, когда он потерял свою первую овцематку. Та самая, которая знала о его мечте – добавить к своему стаду тысячу новых голов и текстильную мануфактуру, чтобы приносить настоящую пользу колонии. Но, разумеется, Эдвард был свято уверен в том, что переписку с ним вел отец.
– Похоже, я окончательно запутался и все неправильно понял. Покорнейше прошу простить меня, мисс Уитерсби.
Отец все это время наблюдал за нами, а затем, взмахом руки обведя груды бумаг, громоздившиеся на полу у его ног, спросил:
– Где то письмо, на которое он ссылается, Шарлотта? Об острове Кэмпбелла?
Я встала и достала его из серванта, где оно хранилось среди старых налоговых уведомлений и лекций по таксономии[11].
Мистер Тримбл поднял руку, протестуя:
– Прошу вас, не стоит утруждаться. В этом нет решительно никакой необходимости. Полагаю, от своих корреспондентов вы получаете подобные отчеты дюжинами. А я с радостью расскажу вам о своем посещении острова. Я еще никогда в жизни не видел ничего подобного.
И они завели пространную беседу на эту тему, а я с некоторым облегчением вернулась к работе над своей иллюстрацией. Несколько раз пришлось воспользоваться микроскопом, дабы окончательно отринуть сомнения относительно структур, которые я раскрашивала. Я уже заканчивала, когда вдруг сообразила, что разговор мужчин прервался. Подняв голову, я увидела, что оба внимательно смотрят на меня.
– Ты ведь согласна, Шарлотта? – Отец задал вопрос таким тоном, который явно подразумевал исключительно утвердительный ответ.
– Пожалуй, да.
– Очень хорошо! – На щеках его проступил здоровый румянец, а на лице отобразилось удовлетворение. – В таком случае решено. Мы приглашаем этого славного молодого человека отужинать с нами.
Я горько пожалела о своем поспешном согласии, поскольку справедливо опасалась, что у нашей поварихи будет совершенно иное мнение на сей счет.
– Я не уверена, что миссис Харви будет в восторге.
Отец принялся задумчиво жевать свой ус.
– Ты не могла бы… договориться с ней, пока я покажу этому славному молодому человеку гранки своего первого тома?
Я согласно кивнула, но, подойдя к двери,