И зацепила ведь она сестрицу сейчас. Крепко подозреваю, что разговор такой у них не в первый раз происходит, и раньше этот трюк не проходил, а вот сейчас – выстрелил. Я это понял по улыбке Вики, торжествующе-радостной.
– И вообще – шла бы ты отсюда, – Вика повернулась к сестре затылком, а ко мне лицом. – Мамка пироги затеяла сегодня печь, тесто поставила, стало быть, часов в пять она уже встанет. А нам одного раза мало. Ну, ты же понимаешь, о чем я? Или объяснить?
– Приятно провести время. – Эля все-таки решила сохранить остатки невозмутимости, так сказать – сохранить лицо. – И не забывай предохраняться, не дай бог вы размножитесь. В мире и так черт знает чего творится, так если еще и Вика родит, совсем всё в тартарары покатится.
– Так себе шутка, – сказал я, причем вполне объективно. – Правда – очень посредственная, не тянет даже на среднюю. Как грубость – ничего, но как шутка…
– Как умею – так и шучу, – буркнула Эля и напоследок громко бахнула дверью, надо полагать – из чувства вредности.
– Дал же бог сестрицу, а? – прижалась ко мне Вика. – Чего она приходила? Нет, я догадываюсь…
– Да правду она тебе сказала. – Девушка была очень горячей, и я содрогнулся, представив повтор жуткого давешнего банного ада. – Про игру говорили. Слушай, а ты зачем ей сказала, что я туда не хожу вовсе?
Вика приподнялась на локте и постучала меня наманикюренным ноготком по лбу.
– Какая нормальная женщина скажет другой женщине, что ее мужчина не с ней время проводит, а в виртуальных мирах шляется? Нет уж, по официальной версии ты всегда со мной, понятно? Кстати – и по жизни неплохо бы ограничить эти твои игры, а то ты скоро совсем в виртуальной реальности растворишься. А мне, молодой и красивой, надо регулярное мужское внимание.
– Хорошо бы, – согласился с ней я и резво скакнул с кровати на пол, поняв, что у нее на уме. – В смысле – ограничить. И, между прочим, я это уже сделал – вот, я же здесь, с тобой. Сейчас, покурю только…
– Мамка не любит, когда в доме курят, – заметила Вика немного разочарованным голосом. – Но тебе, так уж и быть – можно. А потом…
Ее ладонь похлопала по одеялу, и я понял, почему приговоренные к смерти всегда так растягивали курение последней сигареты.
Метель разошлась не на шутку, снег шел всю ночь и утро, засыпав все, что только можно.
– Ишь ты, – заметил дядя Женя, глядя в окно. – Вчера мороз, сегодня снег. Довели страну, понимаешь… При коммунистах такого не было, и в мире был порядок, и с погодой тоже.
– Да ну, в самом деле, – расстроенно сказала Вика. – Я хотела сегодня к Павловской съездить, повидаться, поболтать – и на тебе.
– Бешеной собаке семь верст – не крюк, – равнодушно сказала Эля. – Ты, если чего в голову возьмешь, так все равно это сделаешь. Можно подумать, что метель тебе помеха.
– Злая ты, – обвинительно сказала Вика. – Потому и одинокая. Или наоборот – ты одинокая, а