А какой тут воздух! Чистый, морозный, пахнущий снегом, а не выхлопами. Я даже не знаю, от чего у меня башка вечером первого дня болела больше – от похмелья, поскольку мы с дядей Женей в результате нахлобыстались очень здорово, или от кислородного пресыщения.
Нет, были и сомнительные радости, поскольку меня демонстрировали подругам, перед этим долго инструктируя, как с кем себя вести, но это все было не слишком-то и утомительно. Да и спорный вопрос, что эти подруги испытывали, глядя на гордую Вику – зависть или сочувствие. «Гелендваген» и крепкие охранники – это, конечно, был аргумент «за», а вот пошарпанный я… Не факт, не факт…
Тем не менее Вика была довольна, это было видно по ней, особенно на третий день, когда меня предъявили некоей Анне Разумовской, надо думать, «той самой» подруге.
У всякой порядочной девушки есть «та самая» подруга, которая вроде как по факту лучшая, а по сути – первая соперница. Корни этой сомнительной дружбы, как правило, уходят еще в начальную школу, а то и в детский сад, оттуда же проистекает все остальное. За заверениями в дружбе в данном случае всегда стоит готовность к бою и немедленному действию.
Ради правды сказать, эта самая Разумовская произвела на меня немалое впечатление, которое я тщательно скрывал. Красивая гражданка, что уж тут говорить, все при всем. Впрочем, это славное впечатление о себе она сама же в моих глазах и смазала, когда, уловив момент, без тени смущения продемонстрировала мне, где у нее чулки начинаются. Я все понимаю, но это явно было лишнее.
А все остальное было великолепно. Нет, конечно, это ощущения туриста, но, черт побери – мне же здесь и не жить? Так что я – он и есть.
И еще – как меня кормили! Ой, как я потешил свой желудок! И вот сейчас я набил его вкуснющими блинами до упора, так, что даже дышать было тяжело.
– Пап, ну нам сегодня еще к Ленке ехать, – заныла Вика, глядя на то, как дядя Женя разливает по лафитникам зеленого стекла ярко-красную ароматную настойку. – Мамка его закормила уже, сейчас он с тобой еще и выпьет, а после спать пойдет, я его знаю!
– Так и пусть идет, – мягко сказала тетя Света. – Мужику надо отдыхать, понимать должна. Он весь год небось пахал не разгибаясь, чего ж ему десять дней не передохнуть? А ты и одна съездишь, тем более Ленка твоя еще та потаскуха, прости Господи, как и мать ее. Трое детей – и все от разных мужей.
– Ну, началось, – дядя Женя причмокнул, слизав каплю настойки с горлышка графина. – Теперь, пока всю Машкину родню не переберет до прабабки, не успокоится.
– Машка – это кто? – я подхватил лафитник и с удовольствием втянул ноздрями божественный аромат его содержимого. Интересно, а даст мне дядя Женя с собой пару бутылочек этой амброзии, если попросить?
– Мать Ленки, –