В единственном числе.
Он был умнейшим средь зверей,
Душой – белей белил,
И люди делались добрей,
Где в хобот он трубил.
Но вот однажды чёрный мор
Напал на племена,
И старый вождь развел костёр
И вызвал колдуна.
И тот изрёк, свой пляс свершив
По углям и костям:
«Покуда Белый Мамонт жив,
Не быть конца смертям!
И если хочешь до Звезды
Последних мёртвых счесть,
То сердце зверя должен ты
Сырым со мною съесть.
Подвластен только тучам дождь,
А век земной – богам…»
И повелел ловушки вождь
Устроить по логам.
Был ранен зверь и пал без сил,
А вождь облил вином
И сердце тёплое вкусил
В застолье с колдуном.
Но длился мор, а племена
Трясло от заварух:
Сердца расплавила война,
Вражды и злобы дух.
Поныне жгут они мосты,
Но виден мне во мгле
Тот Белый Мамонт Доброты
В единственном числе.
Баллада о билете
Но если по дороге куст
Встаёт, особенно – рябина…
Марина Цветаева
Дороже всех диковин на земле,
Бумажной неразвенчанной святыней
Лежал билет в потёртом кошеле,
Утерянном в каком-то магазине.
А может, обронённом на тропе —
Под колессо машине иль трамваю?..
А может, и украденном в толпе —
Я этого теперь не разгадаю.
Он так же тонок был и так же бел,
Как все его бумажные собратья,
Но как он стал важнее важных дел —
И этого не в силах разгадать я.
Я лишний раз его не доставал,
Я лишний раз не смел его коснуться,
И вот – исчез он, как и не бывал,
Едва успев в ладони перегнуться.
И, шаря по карманам впопыхах,
Я чертыхался яростно-угрюмо,
Виня кого-то в мерзостных грехах,
А с ним себя, растяпу-тугодума.
Доказывал у входа горячо,
Красноречив, как опытный оратор,
Сто тысяч раз и раза три ещё,
Но был суров и глух администратор.
Он резко отвечал, что полон зал,
Он говорил, что зря я время трачу…
Я ничего ему не доказал,
И всё же верил в случай и удачу.
И – долгожданный миг! Не помню как,
Но я проник – стучи и отворится! —
Летит твой лик сквозь синий полумрак,
Поэзии опальная царица!
Летит ко мне и к, замершим, другим
С зеркальной глади крышки фортепьяно,
И женский голос с призвуком тугим
Твои стихи читает – без изъяна!
И я уже с тобой – к плечу плечом,
Твоей моя отмечена судьбина…
А мой билет? Он, в общем, ни при чём:
Мне