– Ну, пока, как говорится… чем богаты – тем и рады. Доработаем, Семёныч! Главное, есть от чего отталкиваться!
– Против этого нет возражений, Василий Николаевич, – смягчился Старков. – А, кстати, ты озадачил своих насчёт Петухова-старшего?
Широкое лицо Трофименко расцвело снисходительной улыбкой.
– Обижаешь, Семёныч! Двое моих – уже там. И не для подглядывания из-за кустов: сразу же и возьмём!
– Добро!
Звучным шлепком широкой ладони Алексей Семёнович приговорил вопрос.
– А теперь, что: займёмся прыщавым?
Так как текст даже на слух не напоминал всего лишь вопрос, Трофименко сориентировался мгновенно: Старков ещё только «выставлял знак» – а подполковник уже давил клавишу аппарата селекторной связи.
– Андреев, веди сюда этого хрена!
Через три минуты капитан Андреев «предельно вежливо», всего лишь при помощи рук и ног вталкивал Петухова-младшего в кабинет.
Трофименко встретил появление «объекта работы» широкой «добродушной» улыбкой… и уже хорошо знакомым тому резиновым шлангом, который подполковник выложил на стол сразу же по водворению «объекта» на стул.
Увидев «хорошего знакомого», юнец в ужасе отпрянул назад, но был тут же возвращён в исходное положение увесистым тычком в спину от расположившимся позади Андреевым.
– Ну, поговорим?
Похлопывая шлангом по ладони, Трофименко двинулся «из пункта A в пункт B». По условиям школьной задачи встреча должна состояться в пункте C. Но жизнь – не школа, и, как минимум, в этом кабинете, встреча должна была состояться в пункте B. И, судя по тому, как ещё в пути следования улыбка на лице подполковника из разряда добродушных перешла в разряд нехороших, встреча эта не сулила «объекту из пункта B» ничего хорошего.
– Предупреждаю сразу: моё терпение – на исходе, как и время. И если ты опять будешь испытывать его, то я испытаю прочность этой резины на твоей спине. Ты не представляешь, насколько я буду огорчён, если мы с тобой не достигнем взаимопонимания.
Трофименко обернулся на Старкова.
– Товарищ старший следователь по особо важным делам!
«Повышенный в чине» – для пользы дела – Старков моментально исполнился театральной важности.
– Я прошу Вас передать мне документы, подтверждающие виновность гражданина Петухова в совершении тяжкого преступления.
Старков вложил тонюсенькую подшивку в папку с сотней чистых листов бумаги и с важным видом передал «документы» подполковнику.
– Протоколы допросов школьников, учителей и соседей – здесь? – продолжал играть Трофименко.
– Разумеется, товарищ подполковник, – тоже соответствовал образу Старков.
«Не пропадёт ваш скорбный труд»: перечень фигурантов, особенно упоминание школы, явно потрясло юнца. Он уронил голову между колен: текст шёл уже оттуда.
– Я всё скажу.
– Ну, всё, что ты хочешь сказать,