Странно, почему все эти воспоминания нахлынули именно сейчас? Наташа даже привстала на подушках, прислушиваясь к себе. Была ли причиной этого просветления необычная и, очень хочется верить, благотворная травма, «включившая» вдруг умиравшие области мозга, или отсутствие постоянных изматывающих болей, позволивших спокойно подумать о жизни – кто знает?
Наталью не оставляло предчувствие того, что скоро, совсем скоро с ней произойдет нечто необычное. И это случилось в конце первой недели после «троллейбусного приключения». Наталья лежала с закрытыми глазами, но не спала, с удивлением понимая, что пытается думать о множестве вещей сразу. В голову приходили мысли о сестре и ее дочери, о работе, пусть не любимой, но привычной, о тревожных и радостных перспективах возможного (пусть будет пока «возможного») выздоровления, о не очень приятных лечебных процедурах и лекарствах, которыми ее пичкали, о немногочисленных друзьях, о бывшем муже, об Атанове. Мозг работал не просто хорошо, а горячечно быстро, буквально пожирая информацию, как пожирает пищу молодая, здоровая и не кормленная три дня овчарка. А если пищи не хватало, то мозг добирал недостающее из глубин подсознания.
Раздался звук дверной защелки – в палату к Наталье протиснулась запыхавшаяся женщина лет пятидесяти, одетая в подозрительную мохеровую кофту с какими-то оленями. «Фальц-Фейн, адвокат», – память мгновенно предоставила и фамилию посетительницы, и тот эпизод в приемном покое, когда через час после травмы, пребывая в состоянии шока Наталья не глядя подмахнула доверенность на представление своих интересов. Адвокат показалась цвета какао, куда по недосмотру плеснули кефира вместо молока – какая-то рыхлая, пятнистая и не вызывающая желания сойтись поближе.
– Как вы себя чувствуете? – Фальц-Фейн, избегая смотреть в глаза, перебирала бумажки в неопрятной толстой папке.
– Спасибо, плохо, очень устаю. Что вы хотите? – по какой-то причине Наталье не хотелось делиться сокровенным ни с кем, а тем более с этой мохеровой оленихой.
– У нас с вами есть новости. Негативные. Результаты рассмотрения вашей жалобы я получила из всех инстанций. В возбуждении уголовного дела отказано. Для обращения в суд у нас доказательств также практически нет, так как имеются материалы об исправности троллейбуса. Кроме того, свидетели в один голос утверждают, что вы упали, уже выйдя из салона. Не хочу вас утомлять, но дело не имеет нужных нам перспектив.
– Перспектив? – больная, наконец, приоткрыла глаза и уставилась на присевшую рядом собеседницу. – Что конкретно вы подразумеваете?
– Нам не удастся получить возмещение вреда здоровью и возмещение морального вреда, –