Погруженные в свои мысли, братья Сэм и Сиб не заметили, как дверь залы отворилась и на пороге появилась хорошенькая девушка; лицо ее горело, как видно, от быстрой ходьбы, и в руках у нее была развернутая газета; подойдя к братьям Мельвиль, она удостоила каждого двумя поцелуями.
– Здравствуйте, дядя Сэм! – сказала она при этом. – Как поживаете, дядя Сиб?
– Прекрасно, – ответил Сиб.
– Елена, – сказал брат Сэм, – нам нужно с тобой поговорить серьезно.
– О чем поговорить серьезно? Что такое вы придумали? – спросила мисс Кампбель, посматривая не без лукавства то на одного, то на другого.
– Ты знаешь молодого ученого Аристобюлюса Урсиклоса?
– Знаю.
– Нравится он тебе?
– Почему бы ему мне не нравиться?
– Так он тебе нравится?
– Чем бы именно мог он мне понравиться?
– Одним словом, брат и я по зрелом размышлении пришли к заключению, что он был бы тебе хорошим мужем.
– Мужем! Мне?.. Это я-то выйду замуж?! – воскликнула мисс Кампбель, разразившись веселым смехом. – Так ты не хочешь идти замуж? – спросил брат Сэм.
– Зачем мне выходить замуж?
– Так ты совсем не пойдешь замуж, никогда? – сказал брат Сиб. – Серьезно?
– Никогда, – ответила мисс Кампбель, стараясь сделать серьезное лицо, хотя улыбка, игравшая в уголках ее губ, предательски выдавала ее. – Никогда, дядя… По крайней мере я не пойду замуж до тех пор, пока не увижу…
– Чего? – воскликнули оба брата разом.
– …пока я не увижу «зеленый луч».
Глава вторая. ЕЛЕНА КАМПБЕЛЬ
Загородный дом, в котором жили братья Мельвиль и мисс Кампбель, был расположен в очень красивой местности, в трех милях от небольшого селения Эленбург, на берегу канала Гэр-Лох.
Братья Мельвиль и их племянница обыкновенно проводили зимний сезон в Глазго в старинном доме на улице Вест-Джордж, одной из самых аристократических частей нового города. Они жили там в продолжение шести месяцев в году, если только какой-нибудь каприз Елены, которому они подчинялись беспрекословно, не увлекал их куда-нибудь в Италию, в Испанию или во Францию. Во время этих путешествий братья Мельвиль не переставали смотреть на все глазами Елены; они ехали только туда, куда ей хотелось, останавливались в тех местах, где ей желательно бывало остановиться, и восхищались только тем, чем она восхищалась, а когда наконец мисс Кампбель закрывала свой альбом, в который заносила