– Никто вам мое тело не доверяет, договор телохранителя вы со мной не подписывали, – пробурчал я. – Мы говорили о безопасности. Я вырос в городе, а этих мест совсем не знаю. То, что для вас пустяк, для меня может быть смертельно опасным. Мне неизвестно, какие здесь водятся звери и как их обойти стороной.
– Об этом не беспокойтесь: подскажу, предостерегу, вовремя остановлю, но голову под лапу зверя, который на вас набросится, подставлять не стану. Будьте острожными сами, и тогда мне удастся помочь вам остаться в живых, это входит в условия контракта. Так что осторожность, осторожность и еще раз осторожность – лишней она здесь не бывает.
– Как-то неправильно…
– Зато честно. Никогда не замечали, что те люди, которые берут на себя ответственность за вашу безопасность, после того, как с вами что-то случается, только сокрушенно разводят руками и говорят, что вы сами во всем виноваты. Так вот, я такого не хочу. Вы мне нравитесь живым, юноша, но если будете лезть в каждую щель, то мне вас не спасти.
– Вы, похоже, и телевизор смотрите, хоть здесь нет электричества, – недовольно проворчал я. – Откуда информацию получаете?
– На кордоне все имеется, в том числе и то, что покажется вам экзотикой, только до него еще дойти надо. – Сергей Сергеевич зашагал к лесу. – Вперед, юноша, навстречу неприятностям!
– А навстречу приятностям можно?
– Увы, я убедился за свою долгую жизнь, что каждый шаг наш по этой земле лишь увеличивает скорбь, потому что всегда находим не то, встречаемся не с теми и оказываемся не там.
– Это точно, – вздохнул я. – А вы, значит, еще и философ?…
– Только в том смысле, который заложен изначально в это понятие. Люблю мудрость не только свою, но и чужую – чужую даже больше.
Профессор двигался бодро, энергично, в то время как мне каждый шаг давался с трудом – то ли день сегодня начался неудачно, то ли не отдохнул на жесткой скамье. Чувствовал себя прескверно. Утешало только то, что эти мучения для меня будут недолгими. Вот дойдем до этого непонятного кордона, возьму то, что нужно моему заказчику, и уеду тут же. А через пару дней забуду все, что видел. Билет на поезд есть, автобус каждый день, так что проблем не будет. И пусть они в этой деревне живут и пугают друг друга разными зверьми. Уеду и забуду!
А проводник мне попался странный, на профессора непохожий, скорее на некую помесь сельского интеллигента с лесником-егерем, у которого каждое слово несет якобы подспудную мудрость веков, но если вдуматься – то чушь несусветная!
Какая скорбь?! Нормальные люди в Москве сейчас только спать ложатся после ночного клуба, и ночью они не скорбями своими занимались, а развлечениями, питьем да сексом.
Оно, конечно, в деревне ничего хорошего не имеется, тут даже телевизора нет.
Остается только вздыхать да рассказывать каждому встречному-поперечному, как трудна жизнь и каждый шаг добавляет тебе скорби. Тем более тут еще и зверья разного много, которое так и мечтает тебя сожрать.
Я обернулся: за пригорком уже