– Но мама! – и я заревела в голос.
Мать подошла ко мне, обняла за плечи и, как в детстве, стала гладить по голове.
– Тихо, девочка моя, тихо, успокойся. Ты теперь замужняя женщина.
– Мама, какая ты старомодная, – вырвалось у меня сквозь слезы.
– Какая есть, что ж теперь поделаешь. А за Сережу ты не беспокойся. Он сильный. Справится.
Мать тяжело вздохнула.
– Я бы и не говорила тебе вовсе, да боялась, что все равно узнаешь от других и в горячке дров наломаешь. Лучше уж так…
Она продолжала гладить мои волосы и раскачивала тихонько из стороны в сторону мое обмякшее тело, точно убаюкивала.
– Все будет хорошо, Мариночка.
– А ты сама в это веришь? – спросила я.
Ответа я не услышала.
Через некоторое время я позвонила мужу и сказала, что у меня разболелась голова и ночевать я останусь у матери. Не знаю, заподозрил ли что-нибудь Лев Наумович, виду, по крайней мере, он не подал, сказал только, чтоб шофера отпустила, и пожелал спокойной ночи.
Утром я вернулась в дом мужа. Но уже ничто не радовало меня. Волшебство закончилось, и я увидела, что у моего мужа вставные зубы и седая голова.
Но делать было нечего, я продолжала жить своей роскошной жизнью, тщательно скрывая разрывающую сердце тоску. Думаю, что даже Лев Наумович не догадывался, как мне тошно в его золотой клетке.
Сын его, Владимир, относился ко мне почтительно, точно я была не девчонкой, которая пятью годами моложе его, а зрелой матроной под стать его папочке.
Каждое утро я просыпалась в ужасном настроении. Порой мне в голову приходила мысль, что нужно уйти от Льва Наумовича и вернуть себе свободу. Но всякий раз я вспоминала нищету, из которой с таким трудом выбралась, и заставляла себя жить в ненавистном доме с опостылевшим супругом, щедрость которого по отношению ко мне не знала границ.
Может быть, и дальше все оставалось бы по-прежнему, если бы однажды, навещая мать, я не столкнулась в подъезде со школьной подругой.
– Маринка! – заверещала она восторженно. – Неужели это ты?! Класс!
– Ленка, – пролепетала я, – а что ты тут делаешь?
– Ну ты даешь, подруга! Совсем что ли память от радости потеряла? – она звонко расхохоталась, – живу я тут! В 34 квартире.
Тут я опомнилась: конечно же, Ленка всю жизнь жила этажом выше нас.
– Прости, Лена, я что-то…
– Да ладно оправдываться. Лучше расскажи, как ты там?
– Нормально.
Ленка снова рассмеялась:
– Нормально, моя дорогая, это не ответ. Скучаешь, небось, по Сереге? – неожиданно спросила она.
Я опешила:
– С чего это ты взяла? Даже в мыслях…
– Ой, какие мы стали правильные, – Ленка состроила умильную рожицу.
– Кстати, – взмахнула она руками, – ты помнишь, что у меня в эту субботу день рождения?
Я только собралась раскрыть рот, как Ленка перебила меня:
– Конечно, где тебе помнить! Короче, приходи ко мне в субботу к шести.
– Вечера?..
– Нет,