Словно хрустальная чаша лежала на дне,
Полупрозрачную сферу построил властитель,
Что накрывала прекрасный дворец в глубине.
172
Под колпаком возвышался чертог Посейдона,
Словно на суше построен, и воздух – лесной,
А полушар излучал мягкий свет халцедона,
Вход во дворец был отделан чудесной сосной.
Смело вошёл туда гость и предстал перед троном,
Не опасался он кары за этот визит:
«Мать говорила, что был я зачат Посейдоном,
В это не верит царь Минос на острове Крит!
173
В воды морские упал царский перстень красивый,
Ярким рубиновым цветом на солнце горя.
Минос сказал: «Если ты, самозванец – нелживый,
Перстень вернёшь по желанью морского царя!»
Бог посмотрел на супругу свою Амфитриту
И, улыбнувшись, дал сыну земному ответ:
«С перстнем вернешься, и слух разнесётся по Криту,
Что Посейдона ты отпрыск, в тебе – его свет!»
174
Молча к Тесею шагнула жена Властелина
И возложила на кудри венец золотой:
«Юноша! Ты – его сын, настоящий мужчина!»
С перстнем в руках он расстался с «подводной» четой.
Быстро доставлен Тритоном герой на галеру —
Вытолкнул сын Посейдона Тесея из вод,
Перстень красивый трезенец вернул «маловеру»:
«Царь, открывай в лабиринт свой загадочный вход!»
Ариадна
175
Минос застыл, размышляя о юноше смелом:
«Он доказал, что мне равен, рискуя собой!
Не намекнуть ли в беседе ему, между делом —
Он не обязан идти в лабиринт на убой?
Но Минотавр – сын блудницы жены-гелиады,
Матерью может на волю быть выпущен он…
Крит уничтожит и многие царства Эллады,
Пусть же случится всё так, как желал Посейдон!»
176
Свита царя ожидала его повеленья,
Взвешивал Минос безмолвно все «против» и «за».
Юношу вдруг красота привела в изумленье —
Это манили прекрасной критянки глаза.
Девы не видел трезенец красивее этой:
«С ней несравнимы богини и даже Луна!
Раньше не видел прелестницы пышно одетой,
Чувствую я, что девица в меня влюблена!»
177
«Всех во дворец Пасифаи! – воскликнул властитель. —
Буду беседовать только с одним смельчаком!
Ты – полубог настоящий, Эгея спаситель!
Но берегись, ты не справишься с полубыком!
«Зря ты затеял, правитель, об этом беседу —
Мной покорён в Марафоне урода отец!
Радость принёс я тем подвигом славным соседу,
Кончен с тобой диалог, я пошёл во дворец!»
178
Всех афинян разместили по лучшим покоям,
Будущих жертв накормили там, словно царей,
На ночь закрыли испуганных вместе с героем,
Крепкую стражу поставили возле дверей.
Пленники