– Как насчет преждевременных родов?
– Для этого нужно предполагать, что врачи знают о недоношенности детей, – сказал Феррейра. – Мы ищем детей, родившихся с низким весом, исключив всех, чей вес выше нижней границы нормы. Большинство из них будут недоношенными, но не все.
– И все зависит от того, – заметила Петра, – развивались ли дети с одной и той же скоростью.
– Больше нам не за что зацепиться, – сказал Питер. – Если окажется, что ключ Антона не у всех вызывает роды примерно в одно и то же время… что ж, вряд ли это более серьезная проблема, чем тот факт, что нам неизвестно, когда были имплантированы другие эмбрионы.
– Некоторые эмбрионы могли имплантировать намного позже, – кивнул Феррейра. – Так что будем и дальше добавлять в базу данных женщин, родивших детей с низким весом и переехавших примерно в то же самое время, когда арестовали Волеску. Надеюсь, вы понимаете, сколько тут неизвестных переменных? У скольких эмбрионов есть ключ Антона? Когда их имплантировали, если имплантировали все из них? И была ли вообще у Волеску «аварийная кнопка»?
– Я думал, вы говорили, что была.
– Была, – сказал Феррейра. – Мы просто не знаем, к чему она относилась. Может, это был сигнал выпустить вирус. Или сигнал матерям уехать. Или и то и другое. А может, что-то еще.
– Мы слишком многого не знаем, – заметил Боб. – Удивительно, как мало нам удалось добыть из компьютера Волеску.
– Он весьма осторожен. Прекрасно понимал, что когда-нибудь его поймают и захватят его компьютер. Мы узнали больше, чем он мог представить, но меньше, чем надеялись.
– Продолжайте искать, – сказала Петра. – А пока что ненасытный насос в облике младенца ждет, когда я подсоединю его к одной из нежнейших частей моего тела. Пообещайте, что у него не появятся раньше времени зубы.
– Не уверен, – отозвался Боб. – Не помню, чтобы у меня не было зубов.
– Спасибо, утешил, – вздохнула Петра.
Боб, как обычно, проснулся ночью, чтобы взять маленького Эндера и дать его Петре покормить. Несмотря на маленькие размеры, младенец обладал могучими легкими и отнюдь не слабым голосом. А когда малыш начал сосать, Боб, как всегда, подождал, пока Петра перевернется на другой бок, чтобы приложить ребенка ко второй груди, а потом заснул.
Внезапно он проснулся снова, чего с ним раньше не случалось. Петра все еще кормила младенца, но по щекам ее текли слезы.
– Что случилось, милая? – спросил Боб, дотрагиваясь до ее плеча.
– Ничего, – ответила она, уже не плача.
– Не пытайся меня обмануть. Ты плакала.
– От счастья.
– Ты думала о том, сколько лет будет малышу Эндеру, когда он умрет.
– Глупо, – возразила Петра. – Мы же улетим на звездолете, пока не найдут лекарство. Он до ста лет доживет.
– Петра… – сказал Боб.
– Что?