– Нет, – пролепетал Иванов, – я больше не хочу пить. Больше не буду…
Улыбаясь, гость сказал:
– Это для вас, И-ва-нов. С помойки того, что есть, вам досталась малая, но замечательная порция того, что может быть. Счастье, нет? Уточняю: ваше имя ведет к этому. Случайность снова проявить свое. Хаотичность ржет во весь рот, а дряхлое постоянство снова заперто в Чертогах Неизбежности. Разве это не причина для того? А почему вы не?
Иванов встал, успокоившись. Он нащупал забытую у дивана недопитую бутылку напоминающего мочу пива и хлебнул из нее, не сводя глаз с незнакомца. Неведомое перестанет быть страшным, когда оно становится комичным.
– Будешь? – Иванов протянул бутылку посланцу.
Пришелец глотнул. Глаза его тут же наполнились одновременно и удивлением, и пониманием, а улыбка погасла. Он пробормотал себе под нос: «Медленно мыслящие извилины! Опять ошибочно обработали меня! Неужели они ничего не могут сделать без ошибки? Ничего, я переделаюсь и приспособлюсь…»
Он засунул пальцы в рот и погрузил их вглубь сантиметров на пять.
– Э! Э! – запротестовал Иванов.
Пальцы затрепетали, будто он нащупал клавиши пианино у себя во рту. И тотчас пришелец превратился в сбитого мужичка, лысого, со свинячим лицом и маленькими глазами-пуговками.
– Так нормально? – спросил он, взяв из рук Иванова бутылку и отхлебнув из нее вновь. – Вижу, что нормально. Должен извиниться за непрофессиональную работу нашего Центра Трансформации. Только на прошлой неделе я появился на Призме-Центавре V в виде гигантской крысы с Уведомлением в зубах. И тут же увидел, что мой адресат из рода осознающих себя калькуляторов. А тремя месяцами раньше (я употребляю местные эквиваленты времени) при миссии на Мурату Новую эти идиоты из Уподобления оформили меня в виде двоих из ларца…
– Мужик, – прервал его Иванов. – Ты вообще о чем?
– Ах да! – воскликнул пришелец, снова выхватив бутылку и допив остатки. – Но позвольте мне проверить местный язык…
Он закрыл глаза, потом открыл снова:
– Странно, капец как странно, – пробормотал он. – В вашем языке есть несколько слов, которые являются самыми распространенным, и они обозначают все, что угодно: от отличительных органов самок до неудобной ситуации или восторга. Но кто я, чтобы осуждать? Эстетически принять это трудно, но все это дело вкуса.
– И чо? – переспросил Иванов.
– Короче говоря, я – представитель Интергалактической Лотереи. И вы, шановный, выиграли главный Приз, конечно.
– Лотерея? – переспросил Иванов. – Хм, у нас недалеко открыли зал игровых автоматов, называется: «Национальная Лотерея». У нас сейчас все национальное, знаете ли… Вы оттуда?
– Нет, нет, – запротестовал пришелец. – Я из Интергалактической Лотереи!
– Что за лохотрон? – спросил Иванов.
– Вы разве не знаете? Ну, конечно! Вы, полагаю, переволновались и еще не пришли в себя! Или,