Итак, спокойная, будто автомобильный пресс, Дина Матиевна сидела и чесала репу. Из-за двери донеслась смакуемая подчиненными сплетня:
– …Подходит архирей, начинает проверять, подшит ли подворотничок, а тут у этого клоуна из рукава рясы голубь выпархивает! Да еще как капнет с высоты на архирейскую мантию!
Все, дальше рыться бессмысленно. Дина Матиевна встала так, что офисное кресло испуганно отпрянуло из-под вспотевшей попы, и, звучно бряцая бусами, покинула апартаменты. Подчиненные давно приноровились на слух распознавать ее властную поступь, посему за распахнутыми дверями кабинетов все занимались исключительно делом. Здесь раскладывали карты Таро, а там взвешивали на аптекарских весах конфискованные некромашки.
В дальнем конце коридора у выхода с этажа, рядом с запирающимся на волшебное слово турникетом, находился стол дежурного. Главное управление Петербургского департамента ИСАЯ легендировалось для смертных под лабораторию при заводе легких игристых вин и располагалось на третьем и последнем этаже двухсотлетнего особняка. Третий этаж – ближе к Богу. Дежурный – Паша Воскобойников – приближение начальницы бдительно усек издалека, и только грозное ее тело выросло перед столом, вытянулся в струночку.
Паше было около тридцати, высокий, с пышной шевелюрой золотисто-каштановых волос и крупными, резко обозначенными чертами на пышущей здоровьем ряшке. Он носил не подходившие всему его облику очки в круглой серебряной оправе, которые придавали брату вид ученого или, по крайней мере, опасной зануды. Когда Павлик общался с начальством, казалось, что каждый нюанс беседы доставляет ему неземное блаженство.
– Кто последним вчера покидал контору? – голосом, будто вещает мрачные предсказания Нострадамуса, спросила командирша.
– Это… кажется, Перов… сейчас проверю, – Паша в пасьянсовой манере задвигал журналы сдачи-приемки по столешнице. – Это… журнал учета прибытия-отбытия сейчас на проверке у игумена по хозчасти. Но, кажется, все-таки последним покидал территорию Перов.
– Опять этот… фокусник! – услышанная фамилия Дине Матиевне явно не подняла настроение.
Паша вчера готовился в наряд и на плацу отсутствовал, то есть о голубе ни ухом, ни рылом. И, не врубаясь, в чем здесь его вина, по-черепашьи втиснул голову в плечи.
– Журнал сюда! – рявкнула Матиевна.
– Мне же нельзя покидать пост…
– Может тебе еще и в письменном виде