Мать сразу же поняла намек.
– Почему ты не рассказывала о нем раньше? Вы с ним уже встречались?
– Он появился в начале этой недели, и официального свидания у нас еще не было, но вчера вечером мы немного прогулялись. Я показала ему город, а потом мы перекусили в «Ла Каза». Думаю, он вам понравится. Обоим.
– Наконец-то, – одобрительно кивнул отец.
– Джордж!
– Она уже не девочка, – он повернулся к Мелани. – Когда мать была в твоем возрасте, тебе уже исполнилось шесть лет.
– Спасибо, папа.
– Ну…
– Кстати, о раскопках. Твой отец нашел какой-то индейский черепок.
– Точно! – Джордж прищелкнул пальцами. – Забыл тебе сказать. – Он выбрался из глубокого кресла. – Я копал яму для новой дождевальной установки и наткнулся на глиняный черепок. Очень странно. Когда ты была маленькая, то вы с приятелями рыли тут дыры до самого Китая, но находили разве что наконечники стрел, а теперь, после обнаружения тех индейских руин, которые ты раскапываешь, повсюду появляются самые разные предметы! – Шаркающей походкой он двинулся по коридору. – Минутку. Я сохранил его для тебя.
Мелани пошла за отцом в кабинет, но остановилась в коридоре у собственных фотографий в рамках, которыми мать украсила стены. С прошлой недели тут произошли изменения – ее младенческая фотография сменила другую, более симпатичную, висевшую тут более двадцати лет. На стене виднелся след старой, большей по размерам рамки, и Мелани удивилась, зачем через столько лет понадобилось менять фотографии.
– Что ты имел в виду под словами «повсюду появляются самые разные предметы»? – крикнула она.
– Джордж Кевин рассказывал, что нашел индейское ожерелье, когда сажал розы. А внуки Хелен откопали кучу наконечников стрел… – Отец появился в дверях кабинета с треугольным осколком керамики, черным с одной стороны и коричневым с другой; между пальцев отца Мелани видела белые линии орнамента. – Пойдем в гостиную. Там светлее. Посмотришь на рисунок.
Рисунок.
Пульс у нее участился. Она вспомнила о другом черепке с лицом, невероятно похожим на ее, и вдруг поняла, что не хочет смотреть на отцовскую находку.
Тем не менее Мелани вернулась в гостиную, где он повернул черепок так, чтобы на него падал свет, проникавший в комнату через раздвижную стеклянную дверь.
Рисунок был грубым, примитивным, в стиле раннего периода культуры анасази, больше похожим на образцы наскальной живописи, чем на более искусную роспись керамики.
Это был дом ее родителей.
Взяв у отца черепок, она почувствовала озноб. Посмотрела на него, потом перевела взгляд на мать, но лица родителей оставались безмятежными. Очевидно, они не поняли,