– Какое будет задание, сэр Ричард Уоллес?
– Очень простое. Если доживете до осени, то зачет сдан, – преподаватель снова рассмеялся и сделал несколько больших глотков.
– Вы хотите сказать, сэр Ричард Уоллес, что алкоголь не так уж и вреден? – попытался сменить неприятную тему Битали.
– Бокал хорошего красного вина перед поединком хорошо взбодрит тебя, малыш, улучшит реакцию и остудит рассудок. Второй притупит реакцию обратно, третий вызовет сонливость, после четвертого можешь считать себя трупом. Я как раз собираюсь приступить к четвертой бутылке, – скривившись, гыкнул преподаватель. – Но, с другой стороны, сегодня я ни с кем драться не собираюсь.
– Отец написал мне… – начал было Битали, но сэр Уоллес предупреждающе вскинул палец, поднялся с табурета и, покачиваясь, побрел по комнате:
– Прости… Совсем забыл… Третья бутылка, чего уж там? – Он открыл один из сундуков, достал шкатулку, откинул крышку, запустил руку в сложенные рыхлой стопкой цветастые бумажки, хватанул пачку в два пальца толщиной, подбросил в воздух: – Леви!
Пьяный – не пьяный был тренер боевых искусств, однако юноша так и не смог уловить момент, когда и откуда учитель выхватил палочку, чтобы заклинанием перенести стопку денег на стол.
– Судя по тому, что тебе понадобились фантики смертных, малыш, ты регулярно нарушаешь режим, – опустил крышку сундука сэр Уоллес. – Как преподаватель я просто обязан донести об этом директору. Однако как старый друг Гаэтано Кро я должен выручать его сына из неприятностей. Посему, Битали, будем считать, что об этих бумажках я ничего не знаю. – Учитель бухнулся обратно на табурет, потянулся к вину. – Но если ты попадешься мне за самим нарушением… То не обижайся.
– Вы старый друг моего отца, сэр Ричард Уоллес? – забрал деньги смертных Битали.
– А он ничего не рассказывал? – преподаватель налил еще вина и откинулся спиной на стену. – Еще какой старый! Мы познакомились спустя полтора века после Большой Войны, в Танджоре.
– Это который в Индии? – уточнил Битали.
– Он самый, – согласно кивнул преподаватель. – Жил там, как сейчас помню, раджа Ханум. Великий был раджа и могучий. В меру, разумеется, ибо Хартия Свободных, во избежание новой Большой Войны, запрещает кланы числом более ста одного мага. После сего рубежа любой род, братство или орден обязаны разделиться или избавиться от лишних людей…
– Я помню, – кивнул юноша. – Во всех школах этому с первого курса учат.
– У раджи Ханума было в услужении ровно сто колдунов. И сам он был сто первым. А вот у его соседа, лесного чародея Суидея, таковых сотоварищей имелось всего десятка полтора. И красивая жена. Не то чтобы совсем уж невероятная, но радже Хануму понравилась. А раз понравилась, то собрал он своих людей, вошел в джунгли Суидея, разогнал