Чтобы «отбить» время, уход группы слушателей перевести в групповой хоровод, Елизавета «завертела» в хоровод всех, кроме Сумарокова. Сейчас он, забыв об овациях забился в кресло, мало веря в обещанную встречу. Но вот его грёзы приобретают реальность. Из небытия является Великая Княгиня…
Екатерина – (Любезно.) Ну, здравствуйте, господин заговорщик.
Сумароков – (Картавя.) Здравствуйте, голубушка, здравствуйте! Заговорщик уж из меня…
Екатерина – Да уж… (Чуть с иронией, но и с любопытством.) Тайно каши с вами не сварить… На вашем лице всё прочесть можно. Что же у вас за интрига такая ко мне «тайная», что вас так и разбирало вашу тайну всему Двору поведать? Тайные дела, ваше высокородие, поди, так враз не делают. Вы когда мне записку свою переслать изволили?
Сумароков – Вчера… К вечеру…
Екатерина – Солнце ещё не взошло, а вам уж свидание подавай… (С чёртиком.) Разве от замужней женщины можно так скоро требовать согласие на свидание? Тайное! Наедине! А согласие, главное, требуете на глазах у всего пьяного Двора.
Сумароков – Так уж стало, Екатерина Алексевна… Простите дурака. (Всё больше и больше заикается.) Да, дело больно спешное, не опоздать бы… Уж не велите казнить. Не за себя, поверьте, сердце болит, за Россию-матушку!
Екатерина – И вы не нашли никого другого для защиты России, как бывшую немецкую принцессу?
Сумароков – Нам бы, матушка, поболе россиян с вашей любовью к Россиюшке горемычной. Да с вашей головушкой! Мы бы, ух, каких бы дел натворили!
Екатерина – (Вся собравшись. Напряглась.) Алексан Петрович, уж пощадите женское любопытство… Ну, же! Уважаемый рыцарь, мы одни, и дама, пришедшая к вам на свидание, ждёт откровения.
Сумароков – Матерь святая, сохрани и помилуй. (Крестится.) Не оставь грешного раба твоего! (Очень серьёзно.) Противу тётушки вашей компаньоном прошу быть.
Екатерина невольно оглядывается по сторонам. Она не знает, как ей выгоднее себя вести – закрыть рот этому идиоту или кричать.
Екатерина – Да вы с ума сошли!
Сумароков – (Очень серьёзно.) Кроме вас некому. Сами посудите. Приезжает, эдак недели две назад, из Ярославля сенатский экзекутор Игнатов, был он там с ревизиями по откупу вина да соли. Чем уж он там занимался, я не ведаю, а только трезвонит, как болтливый пёс, каждому встречному, что видел де он в том тридесятом царстве театр, так «ни в сказке сказать, ни пером описать». И что хозяин того театра не заморский принц и не Кощей Бессмертный, а русский купец-удалец Федька Волков.
Екатерина – Сударь, вы только что уверяли, что дурой меня не считаете. Однако внимать вашей околесице… (Поняв, что ничего интересного для себя она не узнает, княгиня раздосадовано фыркает.) Мы с вам ошиблись, видимо, вместе: вы адресом, а я в вас. Прощайте.
Сумароков –