Несмотря на ничтожность значения особняк Сената в противоположность этому и площади был отгрохан вернее перегрохан с прежнего здания на новое, ныне покойным князем де Шакка для буржуазии, к которой особливо благоволил.
С реконструкцией особняк расширился, приобрел современные черты стиля архитектуры барокко, заменившего прежние громоздкие черты. Была увеличена главная зала – сердце самого учреждения, где проводились заседания Сената и все прочее. С перестройкой же здания приобрело не только чисто умозрительный простор от выхода высокими окнами на площадь к естественному освещению, но и избавилось от готики, давившей на чувства. Новая мебель, необычайная конструкция установки кафедр, лучами отходившая от ораторского и председательствующего места, приводили в первое время сенаторов в восторг, а когда вице-губернатор умер, оставили о нем добрую память.
Сенатская площадь, как уже неоднократно отмечалось, сравнительно небольшая по размерам, как нельзя лучше этим способствовала тому чтобы на ней собралось множество народу посудачить о том, о сем, и конечно же о роли Сената, что ему можно и нужно было делать. Но так как здание весь день пребывало в пустом состоянии от сеньоров заседателей, ничего существенного не произошло на переполненной площади, а к вечеру уступили место разместившемуся заместо их на площади испанскому отряду, небольшому по численности, но достаточно внушительной силы, с какой они вытурили с площади собравшийся люд зевак для осмотра событий вокруг Сената.
Новая массовая прогулка в этот день не состоялась вовсе не потому что по улицам рыскали солдаты. Предчувствие заставляло глав семей оставлять жен и детей дома, а так как быть на улице не возбранялось, тогда еще комендантских часов не изобрели, то вышли сами те кто больно радел за снижение налогов и многих других вещей.
Разные слои горожан большей частью скрываясь в укромных дворах, а то и открыто как на Сенатской площади составляли различные петиции, в одной предлагали губернатору помочь сделаться маркизу Спорада королем, а самому ему стать его констеблем, а в другой стать королем самому губернатору и снизить на этот год налог на треть, а то и половину. Далее подобных предложений дело не зашло.
На мирное настроение влияло еще может быть то, что погода выдалась прекраснейшей, какой она только может быть в тех числах, а главное приветливость дня после тревожной ночи возымела свое действие.
На следующее утро успокоившемуся было губернатору, ничего не ожидавшему уже от города, пришлось с неприятностью для нервов узнать прямо первым что он узнал на следующий день, это то что несказанно могло ошеломить губернатора. Его подчиненные обсуждали вопрос: о налогах, и ни кто-нибудь а самая опасная