Посмотрев на часы и решив что он прекрасно уложится Аньолино снова произнес громким отчетливым голосом:
– Сначала комиссию выбрали, а затем и число сенаторов определили все шиворот-навыворот.
– Если бы сенат только организовался тогда бы вы были правы, – сказал один из комиссии, – Но сейчас когда сенат в неопределенном составе занят разрешением как раз вопроса составности приходиться сначала выбрать комиссию.
Говоривший опустил из того что нужно бы было сказать: ввиду возможного затем после выбора комиссии подъезда новых сенаторов.
– Да зачем вы нужны были!? – крикнул Аньолино на старейшего из всех присутствующих в зале. Старикан чувствуя еле сдерживаясь от волнения в голосе встал и ответил снова:
– Вы не согласны с тем когда выбрали комиссию? По-вашему она только сейчас должна была быть выбрана? – Какая разница? Ведь выбрали ее те же что сидели несосчитанными и так же выбрали бы после определения количества членов. Одно и то же.
Старому сенатору зааплодировали в умении логически мыслить, посрамившим склочного Аньолино, который меж тем вообще разойдясь и потеряв всякое самоуважение вышел к трибуне.
– Так вы разрешите мне выступить по вопросу князя де Карини о строительстве причала в самое ближайшее время, который мы ему обещали разрешить в сегодняшний день? – обратился Аньолино с недовольной просьбой к комиссии.
Встал президент сената Камоно-Локано.
– Сеньоры! – с расстановкой, даже похожей на скорбную проговорил он, – Этот вопрос не может быть рассмотрен, ни в ближайшее время ни через год. Ни у нас, ни в казне не будет денег.
Произнесенное человеком весьма почтенным в сенатской среде, слов на ветер никогда не бросавшего, поразили буквально всех для кого сказанное было новостью и произвело огромное впечатление, выразившееся сначала в полнейшей тишине, такой что четко и ясно были слышны крики на улице и шаги возвращавшегося на место и вконец посрамленного Аньолино, который сгорая со стыда, что розово выражалось на его лице, в то же время с ехидством нахально улыбаясь поглядывал в сторону и в пол-голоса что-то при этом приговаривал, что уже настораживало.
– А какие у вас доказательства?! – вдруг остановился и обернулся все еще не унимавшийся Аньолино.
– Вот подлинные документы, – показал Камоно-Локано кипу украденную сегодня из канцелярии фонда, и передал на рассмотрение комиссии за соседним столом, – Испанский король решил что Сицилийская казна совершенно!… Я говорю без преувеличений совершенно будет пуста до следующего года. Таков от него пришел приказ.
Явное доказательство произвело среди присутствующих так же огромное впечатление. Поднялась такая буря возмущения и негодования, что глядя на них можно было не сомневаться в том что итальянцы самая эксцентричная