Ближе к горам участились отроги, и местность все чаще приобретала неровный взрыхленный вид, горы показали своим голым видом складчатые слои красной глины с базальтом. Иной раз сходившиеся со всех сторон отроги так обступали путь, что казалось пути дальше не будет, но, еле проглядывающаяся дорога выводила далее вперед. Длинный караван рысцой очень скоро продвигался через горную область.
*ханум*
Остановившись только темной ночью, неподалеку от Афлу, при белом свете большой южной луны, наскоро устроили стоянку.
Никогда еще за дневной переход не проделывали такой большой путь. Мальвази устала смертельно, что объяснялось тем, что она почти всю поездку провела верхом и в разговорах. Под конец, слезая с седла, ей чуть не пришлось поплатиться, когда бессильные ноги вдруг отказались слушаться. Кое-как наладив походку, она призвала Риту идти вместе с ней в ее шатер, который был поставлен тут же. Обе девушки за сегодня настолько разболтались и осмелели, что грозному арабу по прошествии определенного времени, за которое он так и не дождался чего хотел, пришлось самому отправляться за желанным.
Спокойно войдя на вторую половину двойного шатра Омар Мейяд сказал Рите идти за ним. Обе девушки занимались приготовлением на ночь, и за этим делом Рита растерянно робея смогла все-же-таки невызывающе отвернуться, взглядом ища поддержки у подруги. На арену выступила Мальвазии, презрительно глядя ему в глаза.
– Бесстыдный очаг своей страсти – напомнила она прежние слова. Омару Мейяду и хотелось ответить сильной скабрезностью, но слишком он для этого устал, что бы продолжать.
– Ну что с того что сказал? Что мне из-за этого делать?
– Заниматься онанизмом! – буквально прибила она его.
Эта женщина – настоящий шайтан! Никогда ему не было перед женщинами так неловко и стеснительно перед превосходящей проворностью, он даже и представить себе не мог что ни за что может быть так невмочь. Бессильно отступившись от одной цыкнул другой.
Та на него внимание обратила, но настолько надменное, и к тому же к ней подступилась вторая – не драться же с ними было в самом деле? Сейчас он был явно не в духе, лучше было прийти потом.
Прокравшись тихо когда они уже начали засыпать, Омар Мейяд ловко подхватил полусонную индианку и не думавшую сопротивляться на его руках.
– Ты моя Ханум. – с нежностью произнес Омар Мейяд и ненасытно произнес в сторону Мальвази:
– Я жду вашего малейшего желания, сеньора!
Они полночи спать не давали! За толстым пологом нарочно почти рядом, девушка так невыдержанно в голос стонала, и так это было здорово, что такое есть, что у Мальвазии, признавшейся себе, шевельнулись желанные чувства, с равнодушием как к личности, но со страстью как к мужчине, решаясь и принять