Маршал Дюран оскорбился, сделав ответное заявление в очень грубых, свойственных скорее солдафону, чем доктору медицины, и крайне вульгарных выражениях. Сама Конгрегация немедленно выпустила меморандум-обращение ко всем семи правительствам Содружества, публично провозгласив, что всегда преследовала лишь самые чистые и гуманистические цели, а, к примеру, о тайном контроле и влиянии никто из руководства КГ даже не помышлял. Доктора Го полили грязью с ног до головы, обвинили в паранойе и маниакальном человеконенавистничестве, кто-то из окружения маршала, из числа особенно прытких адъютантов, потребовал от магистра всенародного покаяния. А доктор Го Цянь, сказав все, что хотел сказать, равнодушно безмолвствовал, единственно взял в университете академический отпуск для создания очередного метафизического труда. Впрочем, вскоре вопли разгневанных врачей-воителей и их прихлебателей мало-помалу заглохли сами собой.
Но скромное выступление доктора не прошло даром. В Содружестве тоже не дураки сидели. Собачья травля шла своим чередом, когда главы Семи Держав уже принимали меры. И как вонючий ушат с помоями обрушили на Конгрегацию регламентирующий указ: запрет на военные чины для всего руководства, передача боевой техники и человеческих армейских резервов под эгиду правительства каждой территории, маршала Дюрана – в почетную отставку, само КГ поступало в контрольное ведение Верховного Прокурора. После этого Западный, Великоросский и Восточный Стратегический союзы тут же перегрызлись, кому чего достанется, маршал Дюран едва не поднял восстание, КГ объявила указу бойкот, дело чуть не окончилось вселенским мятежом. Только тогда все до одного поняли, что исключительно благодаря тихому пекинскому доктору удалось избежать глобальной опасности для мирного равновесия системы. Что хватись чуть позже, и многоголовую воинствующую гидру набиравшей силу Конгрегации уже не смогли бы нейтрализовать столь бескровным, пускай и шумным способом. Разумеется, доктору Го никто доброго слова не сказал, не то чтобы