– Света, вы прелесть! – с придыханием говорит мне роскошная женщина в изумрудно-зеленом, однотонном и блестящем платье. Я страшно горда: это в моем платье она безумно хороша!
– Держите денежку – она протягивает мне свернутые купюры и скользит по мне взглядом. Да, я – еще та картинка. Халат, голые ноги, тапки.
– Света, а почему вы себе не шьете? – задумчиво тянет красавица.
Да, а почему я не шью себе? На секунду замираю. Во-первых, куда мне ходить? Во-вторых, на себя вечно нет времени. И, в-третьих, я никогда не шью из дешевой ткани. И себе не буду. А денег на дорогую для себя не хватает.
Пока я провожаю клиентку, погода резко портится и начинается дождь. Черт, черт, черт! У меня нет колготок. Летом они мне не нужны, а осень, как водится, наступает внезапно. Черт. К врачу без колготок нельзя. Ищу в шкафу осенние туфли. Закусываю губу, чтобы не плакать. Совсем забыла – весной я их выбросила, развалились. Одеваю шлепки, натягиваю брюки и шкандыляю на костылях в магазин. Дома я могу без костылей, дома везде есть опоры. Но на улицу – только с костылями. Мучительно больно, я еле доползаю. Можно вызвать такси, но мне тяжело садиться, я же не могу согнуться. Больно, больно. Больно. Денег за платье мне хватит на самые дешевые туфли. И на колготки.
Вечером сын говорит, что у него:
1. Полетел карбюратор на скутере (250 руб.)
2. Они с классом едут на осенних каникулах в Питер (пять тысяч)
3. Ему нужны новые джинсы и куртка (пять тысяч)
4. Кроссовки, купленные к первому сентября, порвались. Три тысячи.
Куртка и джинсы нужны, кроссовки порвались, это правда. Я уже привыкла ложиться под утро.
– 3-
– Света, ты где? – странно, муж кричит прямо за моей спиной, будто не видит меня. – Я здесь – поворачиваюсь к нему лицом и вижу его ошарашенный взгляд. Я стою в очереди в кассу, он подкатывает ко мне корзинку на колесиках.
– Я тебя не узнал, представляешь?
Мы с ним в маркете. У меня ремиссия. Иногда, ни с того, ни с сего, боль отпускает. Не совсем, не до конца, но я могу ходить по улице без костыля, меня надо только поддерживать под локоть. Сто лет не было такого. Я уже думала, что окошек облегчения не будет. И вдруг… Я понимаю, почему он не узнал: так давно не видел меня вот так, со стороны, что забыл, как я выгляжу вне дома.
– 4-
Если потереть лист ореха, он благоухает лимоном, перечной мятой, и чем-то еще, заморским и чудесным. Но сейчас