Молодой царь был сильно поражен всем тем, что случилось. Теперь уже было не до пиров, коль столица стояла в огне, а народ бушевал и самоуправничал. Мрачно и грустно было у него на душе, но он не знал, что делать, не знал, как повернуть ход событий. Протопоп Сильвестр, проживавший вместе с царем в Воробьеве, прежде известный Ивану своей набожностью и умом, смело высказался государю. Он призвал Ивана вдуматься еще раз в то, что происходит вокруг, стал говорить о том, как сильно и невыносимо страдает народ от боярского правления. Он говорил, что Бог, поручая царям государства, потребует у них отчета в день Страшного суда; что не сумеют от Его приговора ни отговориться, ни отпроситься те из царей, которые не заботились о своем народе, предаваясь пиршествам, пьянству, праздности; что вся кровь и все слезы падут на душу Ивана Васильевича, если сам он не переменит своего образа жизни, если, расставшись с грубыми удовольствиями, удалив от себя лицемеров и притеснителей-бояр, не возьмется за дело – во исполнение той великой обязанности, которую возложил на него, как на царя, Всевышний.
Речь священника была трогательна, она взволновала молодую и набожную душу царя, слезы выступили на его глазах, он осознал свой грех.
Мне кажется, что именно после этого трагичного происшествия и проницательного разговора с Сильвестром в душе Ивана Грозного произошла перемена. Он почувствовал, что его собственная бездеятельность – главный виновник всех несчастий. Боясь Божьего наказания, Иван поклялся и перед Богом, и перед собой посвятить себя труду на благо русскому народу.
С этого момента начинается новая страничка в истории Руси, страничка преобразований и перемен.
Около 1549 г. Иван IV приблизил к себе новых советников – так называемую Избранную раду.
На Руси название «Избранная рада» никогда не было в ходу. Единственный раз оно встречается в сочинении князя Андрея Михайловича Курбского «История о великом князе Московском»[132]. Курбский писал свое сочинение в Великом княжестве Литовском, куда бежал в 1564 г. Обращаясь к польским, литовским и русским читателям, жившим в княжестве, он применил понятное им слово «рада», происходящее от немецкого «рат», что означает «совет». Так, князь-беглец подчеркивал, что совет доверенных лиц выполнял у царя роль своеобразного правительства.
В Избранную раду входили, по словам А. М. Курбского, «мужи разумные» и «совершенные». Подлинным лидером ее был выходец из костромского дворянского рода Алексей Федорович Адашев, возглавлявший Челобитенную избу, куда обращались с челобитными – жалобами, просьбами, доносами. Адашев был молод, обладал блестящими способностями, талантом государственного деятеля. Он возглавлял высшее контрольное ведомство, в его руках была поистине беспредельная