На запястье сэра Уильяма задергалась жилка, ему пришлось убрать руку от бокала, чтобы не расплескать виски.
– Я… – с трудом произнес он. – У меня тут машина…
– Также есть причины полагать, что невинная шутка, как мы считали, теперь обернулась убийством… Сэр Уильям, ваш племянник был найден в костюме для гольфа. А на голову ему кто-то надел украденный у вас цилиндр.
Глава 3
Тело у Ворот Изменников
Лондонский Тауэр…
Во времена правления Вильгельма Завоевателя над Белой башней развевался стяг с тремя норманнскими львами[14], а над Темзой белели камни крепостного вала, добытые в карьерах Кана. На этом же месте, за тысячу лет до создания «Книги Страшного суда», на стенах сторожевой башни Юлия Цезаря несли свою вахту римские дозорные.
Ричард Львиное Сердце[15] расширил ров вокруг крепости – четырнадцати акров земли, окруженных двумя рядами мощных крепостных стен. Сюда въезжали короли в полном латном доспехе, и алели их накидки: великомудрый Генрих Боклерк[16] и воинственный Эдуард Длинноногий[17] возвращались из крестовых походов, чтобы принять коронацию в Вестминстере, тут Эдуард III[18] подобрал женскую подвязку и дух невинноубиенного Бекета[19] бродил по башне Святого Фомы, на Тауэрском лугу проходили рыцарские турниры, яркий свет заливал ломившиеся от яств столы в Банкетном зале, построенном еще во времена Вильгельма Завоевателя. И по сей день на Уотер-Лейн падает тень тех восьми веков и слышны еще отголоски древних времен – пение натянутой тетивы, топот копыт.
Замок, крепость, тюрьма. До возвращения Карла Стюарта[20] из изгнания Тауэр служил домом многим королям и до сих пор остается одной из королевских резиденций. Перед казармами Ватерлоо, где когда-то проходили турниры, до сих пор разносится звук горна и слышатся шаги дворцовых стражей. Под деревьями стелется зеленая трава, а на краю фонтана устроился ворон, глядя на место, где когда-то мужчины и женщины с завязанными глазами поднимались на эшафот и опускали голову на плаху.
В холодные пасмурные дни над Темзой поднимается дымка, не настолько густая, чтобы сложиться в клубы тумана. На возвышенности Тауэр-Хилл едва слышен рокот моторов, в приглушенном свете над плавным изгибом крепостных стен призрачно возвышаются зубцы, с реки доносится скорбное эхо лодочных гудков. А внизу, под Тауэр-Хиллом, белеют камни башни, ослепительные в воцарившейся вокруг серости. Глядя на узкие бойницы, невольно задумываешься обо всех злодеяниях, что творились в этих стенах: вот в ночи задушены двое детей[21], вот бледный от гнева Рэли[22] в белоснежном воротнике и шляпе с пером выслушивает приговор, отравлен в Кровавой башне сэр Томас Овербери[23]…
Рэмпол уже бывал в Тауэре. Он видел его жарким летом, когда трава и деревья зеленели в проходах