– Тайчжун, ты говоришь, что люди кланяются Гуньинь, но ведь на этом алтаре две статуи? – проговорила Джулия, указав на сидящего на звере мужчину. Тайчжун ничего не ответил. Он лишь развел руками, предлагая Джулии самой сделать выводы, и повел её в другой зал. Здесь на пьедестале, украшенном драконами, восседал воин с красным лицом.
– Гуань Гунн – покровитель ремесел и торговли. Он является для китайцев символом мужества, верности и благородства, – сказал Тайчжун и пошел вперед по галерее, украшенной лежащими, сидящими и скачущими лошадьми. Перед резной дверью он остановился, велел Джулии три раза глубоко вздохнуть и потом широко распахнул двери в зал, от пола до потолка украшенный старинными иконами в золотых окладах. В центре зала на высоком троне восседал нефритовый Будда. Справа и слева над его головой висели громадные счеты, каждая из бусин которых была размером с дыню.
– Приходя сюда, люди видят, что нефритовый император ведет учет их достоинствам и недостаткам, – проговорил монах, указывая на равное количество бусин, отложенных на правых и левых счетах.
– По-моему, недостатков у людей больше, чем достоинств, – скептически заметила Джулия.
– Ты говоришь так потому, что смотришь на мир глазами тела, а не души, – проговорил Тайчжун, строго глянув на Джулию. – Измерять людей самими собой – неразумно. Но, к сожалению, иной меры у нас нет. Зато она есть у Всевышнего. Пойдем, я провожу тебя в сад, где любят отдыхать бабочки. Там, в прохладной тени ты сможешь о многом поразмышлять.
Джулия послушно пошла за монахом. Миновав дугообразный мост, который охраняли с обеих сторон добродушные львы, они вошли в небольшой сад в виде семиконечной звезды. Яркие клумбы, белые мраморные дорожки, взлетающие вверх струи фонтана, рассыпающиеся радугой брызг, заставили Джулию замереть. Тайчжун беззаботно рассмеялся. Он усадил Джулию на резную скамеечку и, предложив дождаться прилета данаид, удалился.
– Как все запутано в этом мире, словно кто-то нарочно сплел все судьбы в единый клубок, – думала Джулия, наблюдая, как с неба на землю разноцветными снежинками летят бабочки.
– Почему нельзя быть такой же беззаботной, как эти хрупкие создания? – спросила Джулия и сама ответила на свой вопрос:
– Наверное, потому, что я родилась человеком. Мне отмерена долгая жизнь, а маленькой данаиде позволено порхать с цветка на цветок два-три дня, чтобы потом… Пожалуй, не стоит думать о том, что случится потом с этими созданиями. Сегодня, сейчас они радуют нас своей красотой, и это прекрасно. Если бы каждый из нас мог дарить радость, как это делают цветы, деревья, птицы, то, наверное, жизнь на земле стала бы иной. Но…
Мы живем в мире злобы, коварства и лжи,
Мы куда-то торопимся, вечно спешим,
И не видим, как к небу стремится побег,
Мы живем в век компьютеров, в бешеный век…
– Какое счастье, что я вырвалась из привычного мира и отправились вверх по Меконгу, вверх по пути познания! Но, что же я буду делать потом, когда настанет время возвращаться? –