Собственно, что мешает ему позвонить… нет, не Димке, а Димкиным родителям? Услышать от них, что сын уже здоров? Или хотя бы выздоравливает?
Обещал ли он Димке, что не будет звонить его родителям? Влад никак не мог вспомнить. Кажется, про родителей в их договоре ничего не было.
«Мы заключили с тобой договор, в котором ты представляешь себя, а я – всех тех, кто к тебе привязан…»
Пару лет назад, когда Влад убежал из лагеря, ребята хворали самое большее дней десять… А с момента отъезда прошло уже три недели.
Значит, они уже здоровы. Свободны – от Влада. Ну хоть раз, может быть, вспомнили?
Ему вдруг стало так обидно, что на глаза навернулись слезы. Им хорошо, они свободны и все вместе. А он – будто меченый какой-то, прокаженный, что ему, всю жизнь теперь бежать от людей?! Никого не полюби, ни с кем не подружись…
«И, Влад, если ты вернешься… тогда ты мне – не друг. Понимаешь?»
Димка только о себе думает. А как он, Влад, будет теперь без него всю оставшуюся жизнь – он задумался?!
– Молодой человек, заснули? Разговор заказывать будете?
– А… – Влад разглядывал немолодое лицо за толстой переборкой из оргстекла. – Я… нет. Извините.
На последнем экзамене уцелевшие абитуриенты – а их было очень немного, в несколько раз меньше, чем перед началом испытаний, – загнаны были в просторную аудиторию, где на черной доске, точно такой же, как у Влада в школе, написаны были предлагаемые темы.
Влад смотрел, как они читают свою судьбу. Как мучительно щурятся девчонки, прежде скрывавшие от экзаменаторов свою близорукость. Как бледнеют ребята. Как они сидят, смирные, притихшие, и еще раз перечитывают меловые надписи на черной доске, и с ужасом глядят на листы линованной бумаги у себя на столах – каждый листочек, подобно приговору, запятнан зловещей лиловой печатью.
– Все смотрят на доску, а ты – по сторонам? – негромко спросила преподавательница неизвестно каких наук, приставленная наблюдать за сочиняющими.
– По сторонам интереснее, – честно признался Влад.
Преподавательница покачала головой и пробормотала под нос таинственную фразу:
– Актерская природа…
Абитуриенты определились. Кто-то раздумывал, грызя пластмассовый кончик ручки. Кто-то уже строчил на листке с печатью. Одна девчонка заранее плакала; надзирающая преподавательница отвлеклась от Владовой природы и пошла ее утешать. Тогда Влад решил наконец посмотреть на доску.
Две темы были стандартные, по литературе за десятый и девятый классы. Третья хоть и свободная, но тоже стандартная до невозможности: «Кем быть? Каким быть?»
Влад усмехнулся. На листке, предназначенном для черновика, нарисовал точку и надписал название родного города. В другом углу листа нарисовал точку побольше и написал: «Столица»; провел от руки прямую линию. Написал