– От имени того, что от него осталось… Люди сожгли наши заросли и срубили многие из наших деревьев. Жить рядом с людьми не очень-то легко…
– Я знаю… Именно этих людей ты упомянул только что, властелин Высокого Леса?
– Эти люди уже мертвы. – Он произнес эти слова таким тоном, что стало понятно: упомянутые им люди умерли отнюдь не от старости. – В течение двух лун мы следили за монахом и сопровождающей его группой людей, которые зашли вглубь леса, чтобы построить там еще одну из деревень, в которых они живут. От всей этой группы в живых остался только один подросток, который был одет, как послушник. Именно его вы спасли и принесли сюда.
Сидевшие рядом с королевой Морврин, Гвидион и другие члены совета, решившие никуда не уходить, переглянулись: им была вполне понятна горечь, содержащаяся в словах этого даэрдена.
Это была длинная история.
На «лесных эльфов» не раз нападали сначала карлики, а затем люди, но правители Элианда ни разу даже не попытались прийти им на помощь. Именно напоминание об этом Арианвен и ее сородичи почувствовали в словах и – в еще большей степени – во взгляде и позе этого даэрдена, почтительность поведения которого сейчас была завуалированным упреком.
– Этот юный послушник больше не представляет угрозы для Высокого Леса, – сказала королева слегка отчужденным тоном. – Он никогда никуда не уйдет отсюда – даю тебе свое слово…
– Но ведь…
– Это еще не все. На одну из групп наших охотников напали волки. Это были черные волки, которые по своим размерам намного превышают тех волков, которые обычно живут в лесу.
– Я знаю. На холмах есть и другие такие волки, которые бродят вокруг деревень людей и которыми управляют кобольды[11]. Наши соколы их…
– Кто-кто ими управляет? – переспросил Морврин.
– Кобольды, – тихо произнес старый Гвидион встревоженным голосом. – Именно так монстры из Черных Земель называют людей-собак, которые занимаются их боевыми волками. Я так и подумал, что это именно они, когда услышал рассказ Ллианы.
Юная эльфийка, услышав свое имя, вздрогнула и пристально посмотрела на свои ноги, опасаясь, как бы они сами не унесли ее отсюда – подальше от жутких воспоминаний. Сейчас было весьма неподходящее время для того, чтобы давать волю эмоциям.
– Судя по тому, что рассказывала Ллиана, они были не очень опасными на вид, – пробурчал Морврин.
– Во всех легендах, посвященных волкам, упоминаются кобольды, – вмешался в разговор моложавый эльф, длинные черные волосы которого были заплетены в три толстые косы.
Три косы – один из признаков (хотя самым верным признаком, конечно, была арфа длиной в полтора локтя, их постоянный спутник), отличающий менестрелей, которые заплетали волосы подобным образом, чтобы те не падали на струны во время игры на музыкальных инструментах.
– Кобольды – это черная душа волков, – продолжал он приятным голосом. – Они – голос Того-кого-нельзя-называть,