– На первый взгляд, ничего интересного: никаких телесных
повреждений. Ни ссадин, ни царапин, ни синяков, ни шишек,
не говоря уже о переломах.
– То есть, следов борьбы не наблюдается?
– Пока я их не нашёл.
– А след от укола? – на киношный манер осенило меня: чем чёрт не шутит?!
– Инъекция?
Эксперт с сомнением покачал головой.
– Такому борову?! Тут нужны, минимум, три человека: «доктор» и ассистенты. Да и никаких следов от укола я на руках… Минутку!
Эксперт повернулся к трупу, и, задействовав всё ещё скучающих оперов, несколькими ловкими движениями приспустил брюки и трусы владельца.
– Ничего, товарищ генерал… И на ногах – тоже…
– А какая-нибудь химия в лицо? – продолжал я «давать кино».
Эксперт наморщил лоб: смесь удивления и скептицизма.
– На моей памяти… такая экзотика – не для Руси… Хотя…
Он протёр лицо покойного ватным тампоном.
– Шансов немного, но проверим.
– А на вскрытии? – не унимался я.
– Там шансов больше.
Бровь эксперта выгнулась дугой.
– Вы полагаете, что…
Указательный палец его правой руки уже адресовался покойнику. Я неопределённо двинул плечом.
– Ну, посудите сами: боров – за сто кэгэ, никаких следов борьбы, никаких следов инъекции, а он, тем не менее, висит под потолком! Заметьте себе: в петле, до которой ему даже не допрыгнуть! Кто-то должен был его определить туда?
А «при наличии отсутствия» определить его туда можно было только обездвиженным! Отсюда – какой вывод?
– Виноват, товарищ генерал, – смутился эксперт. – Недотумкал. Можете не сомневаться: землю буду рыть… в смысле: потроха, но, если что-нибудь там есть, я его найду обязательно! Слово даю!
– Беру, – усмехнулся я. – А тебя что там заинтересовало?
Вопрос адресовался «Важняку», который немигающим взглядом уставился на крюк с обрывком верёвки. Дополнительно «стимулированный» локтем в бок, тот встрепенулся.
– Шеф, а Вам не кажется, что преступник допустил прокол?
– То есть?
– Если он хотел создать видимость самоубийства, то мог повесить нашего подзащитного как-нибудь поближе к земле. Несоответствие-то – вопиющее.
– А ты уверен в том, что он хотел создать такую картину?
По причине «мефистофеля» в моих глазах «Важняк» задумался, и художественно округлил глаза.
– Вы хотите сказать, что…
– Да, приятель: наш неизвестный пока оппонент уже посмеивается над нами. А это говорит о том, что он – человек не с улицы.
– Наш?! – ещё больше округлил глаза «Важняк».
– Или понимающий в нашем деле: бывший
или из родственных «контор». А ещё это говорит о том…
«Важняк» затаил дыхание. Я мотнул головой так, словно отрясал наваждение, и усмехнулся.
– Дежа вю…
– Не понял… –