– Приведи ко мне герцога Букингема! – крикнул король одному из своих подручных.
Когда он вновь обернулся к Уиллу, его лицо было покрыто красными пятнами, что являлось верным признаком распаляющейся в нем ярости.
– Как он смел увезти фрейлину королевы без разрешения ее величества?
Уилл начал говорить, но тут же замолчал. Когда король находился в таком состоянии, лучше было ему не перечить. Но Генрих знал его давно и видел насквозь.
– Выкладывай, что там у тебя, Уилл. Тебе ничего за это не будет.
– Я тут подумал, что он, возможно, его получил. Я имею в виду, разрешение королевы. Дело в том, что это жена лорда Фитцуолтера, сестра Букингема и леди Анны, сообщила о своих подозрениях брату. А леди Элизабет – одна из фавориток королевы Екатерины. Не исключено, что она нашептала обо всем случившемся ее величеству. Королева, возможно, была рада возможности избавиться от соперницы при дворе.
– Екатерина монархиня, ее положение незыблемо.
– Кто может знать, о чем думает женщина, особенно когда она беременна?
При этом недвусмысленном напоминании о причине, по которой король избегал постели своей жены и искал утех в чужих объятиях, Генриха охватила задумчивость. В свои восемнадцать лет его величество имел мало опыта общения с женским полом благодаря чрезмерной опеке своего отца. Он, похоже, растерялся, подумав о ревности жены, тем более что был не склонен признавать свои поступки неблаговидными.
– Мне кажется, ваше величество, – сказал Уилл, чтобы отвлечь короля от его мыслей, – во всем, что произошло вчера вечером, следует винить жену лорда Фитцуолтера. Если бы она не настроила своего брата против сестры, леди Анна и сейчас была бы в Гринвиче.
– Значит, леди Фитцуолтер нужно удалить от двора, – решил король, – и ее мужа вместе с ней.
Появление Букингема укрепило Генриха в его решении. Герцог буквально излучал высокомерие. Он едва поклонился королю, словно считая его себе ровней.
Король Генрих накинулся на своего высокородного подданного с яростным ревом:
– Как вы смели помешать моим утехам?
– Каждый имеет право заботиться о членах своего семейства! – заорал в ответ Букингем. – И уж тем более герцог!
– Я буду решать, кому оставаться при дворе, а кому нет, а не вы. Или вы забыли, кто здесь король?
Положение было опасным. Букингем смотрел на Генриха так, будто сейчас накинется на своего суверена и изобьет его до полусмерти. По меньшей мере Уилл ожидал от него потока настолько крамольных заявлений, что после этого ему будет одна дорога – в Тауэр.
Букингему с трудом удалось совладать со своей яростью.
– Разве я не глава своего семейства, ваше величество? Разве не моя обязанность, более того, мой долг, взыскивать со своих подопечных, так же как ваше величество