Один из таких свитков – «Акцессия Алаэ» принадлежит мне. И мне же было прекрасно известно, в каком мире можно их достать.
– Значит, они и впрямь уже пришли, – задумчиво проговорил я. – Из самого Ада.
– Ад? – Нинель усмехнулась. – Ад тут ни при чём. Эти парни местные – я проследила за ними. Обычные обменыши. Наглые и злобные, как все, кого украли черти. Днём их можно найти в одной дыре. Даже могу сказать, где… только, знаешь, я благотворительностью не занимаюсь.
– И чего ты хочешь взамен?
– Ну, я должна подумать.
– Договорились.
Нинель несколько раз моргнула, глядя на меня и пытаясь сообразить, в чём только что просчиталась. Затем она скрестила руки на груди и решительно заявила:
– Я не участвую в твоих аферах.
На моём лице расползлась довольная ухмылка.
– Разумеется, нет. Но внизу есть раненый, за которым нужно присмотреть.
– Раненый?
– Да. И это… Скажи, ты знаешь, как найти чьего-нибудь Проводника?
– Если бы это было так легко, то на Обратную сторону уже экскурсии водили.
– И нет другого способа выйти отсюда?
Она покачала головой.
– Если только у тебя есть ещё пара богов в долгу.
Это могло бы решить проблему. В прошлом году мне довелось оказать небольшую услугу богу смерти, оплатой тогда стала свобода Нинель. Как любой обменыш, она целиком и полностью принадлежала той нечисти, что её похитила, а Смерть, как оказалось, в любой своей разновидности – влиятельная особа.
Однако сейчас у меня не было такой роскоши, как исполнение любого желания. Нужно было что-то придумывать самому.
– Попрошу Хозяев присмотреть за ним, – сдалась Нинель. – Но учти, у твоего «раненого» не так много времени – дня три. Я постараюсь проследить, чтобы он ничего не слопал и не застрял здесь навсегда.
– Хорошо, – немного замявшись, я добавил: – Только пусть присматривают домовые. А ты проследи.
Она изогнула бровь и едва заметно усмехнулась, но не стала это комментировать.
Место, где, по словам Нинель, обосновались обладатели акцессии, действительно заслуживало звания дыры. Одноэтажная халупа из кирпича-сырца рассыпалась от времени и покрывавший её грязи. Железная крыша давно проржавела и прохудилась, а на стенах виднелись бурые пятна, слишком уж похожие на засохшую кровь.