– Кость вам в глотку! Кость в глотку! – горбун рычал, словно пойманный в капкан медведь.
Мозгл остановил немигающий взор на этерийце. Горбун безвольно опустил топор, на широком лице блуждала растерянная улыбка.
– Не смотри на него, Щипач! – орал во весь голос Борщ. – Режь медью! Не смотри!
Горбун виновато пожал широченными плечами, дескать, прости, родное сердце, ничего не поделаешь! Ему под ноги нырнула тварь, широкая пасть, усеянная мелкими зубами готова вонзиться в икру. Стрелять из лука по рыжим теням бессмысленно и небезопасно. Они сгрудились подле этерийца, вместо цели стрела может угодить в друга. Он перехватил топорище, и очертя голову кинулся вперед. Нежный запах весеннего цветения опутал беглеца. Так пахнут мозглы, аромат желтых роз, произрастающих на склонах Вдовьей долины, что на юге острова, и цветущих крокусов.
Однажды, он выменял у бродячих торговцев дулебов охапку таких роз. Отдал полный колчан стрел, и новенькие снасти для рыбной ловли. Ранним утром крадучись, проник в жилище, и осыпал спящую Веселину розами. Колючки впивались в нежную кожу как зубы мозглов, девушка восторженно повизгивала, словно щенок, а сладкий аромат стоял в их тесной избе целую седмицу.
Две пары чудесных голубых глаз смотрят в упор. Мысль течет вязко, как ложка в медовой патоке. Чудные образы возникают в сознании помимо воли, хочется улечься на пушистый ковер девственной чистой травы, закрыть глаза. Он слышит чудные голоса поющих девушек, звенят струны донок. Старая песня. Женщины саты поют ее младенцам. Саты унаследовали колыбельную от мореходов дулебов, так гласит легенда. Однажды ему пела Веселина, его голова лежала на девичьих коленях, члены наливались непреодолимой тяжестью, веки слипались. Воспаленный зев мозгла возник рядом. От приторного запаха ком подкатывает к горлу. Брыль впился острыми зубками в его бедро. Человек очнулся от дурмана, взмахнул