И в один из дней он как-то неожиданно, как-то вдруг закончил.
Перечитал все от начала до конца. Да, действительно, вещь была полностью готовой.
И все же ему еще чего-то не хватало.
Он в недоумение выпил кофе. Прогулялся по валунам. Пожал плечами и вынес синтезатор на порог домика. Впервые проиграл все от начала до конца без остановки, с полной отдачей.
Легкое прикосновение смычка к струнам. Тишина. И потом длинно, протяжно. Звуки скрипки просто ввинчиваются в небеса. И вдогонку виолончель. Фортепиано. С ним перекликаются валторны и фагот. Пошли барабаны. Пауза. Тишина. Легкий ветерок по струнам. Парение. И просто парение…
Он играл вдохновенно. Он слышал, чувствовал свою музыку всеми частичками души и тела. И это было действительно восхитительно, божественно. Возможно, это была лучшая его вещь.
Он осознал это окончательно, когда закончил. И переживая это, не торопился снять пальцы с клавиш. Лишь гордо поднял голову. Вокруг, как ни в чем не бывало, плескались волны, парили чайки.
Никто не аплодировал…
УСЫ И ПИВО
Я вышел на кухню. Отец сидел за столом боком ко мне. В майке, мокрой местами от пота. С кружкой пенистого пива в руке. С пеной же на черных усах.
Увидев меня он улыбнулся:
– Проснулся, постреленок. Пива хочешь?
Мать шутя ударила его по спине полотенцем:
– Ребенка мне еще к пиву приучи…
Подала стакан воды. Я выпил. Отец прижал меня к себе. Пиво с его усов размазалось по моему лбу.
Выходя из кухни, я стер капли липкой жидкости на палец, облизал его. Пиво было странного, неведанного ранее вкуса. Я лег и снова уснул.
Когда вновь проснулся, долго не вставал, вспоминая. Наконец, вышел на кухню.
– Будешь завтракать? – спросила мать.
– Пить хочу…
– Кваску? – кивнул отец, сидевший за столом боком ко мне.
Я посмотрел на его чистую рубашку, на выбритое лицо, на кружку пузырящегося кваса в руке. Кивнул. Взял налитый отцом стакан и жадно выпил:
– А мне сон приснился.
– Ну…
– Что папка с усами и пиво пьет.
Отец рассмеялся:
– Это жара. Я никогда не носил усов и не любил пиво.
Из рук матери выскользнула тарелка и с грохотом упала на пол.
Отец вздрогнул:
– Не поранилась?
– Нет.
– Это жара.
– Жара, – согласилась мать.
Отец взялся за газету. Мать принялась сметать осколки тарелки. Я не видел ее лица, но мне показалось, что вместе с осколками в совок упала несколько слезинок.
Ничего подобного мне больше не снилось. Вот только с тех пор жутко хотелось попробовать пива. И еще я посматривал в зеркало, ожидая, когда вырастут усы.
Пиво довольно-таки скоро попробовал и полюбил на всю жизнь. Пробившиеся же юношеские усики высмеял отец:
– Что это за три волосинки под носом? Настоящему мужчине украшения ни к чему…
И