– Инга Эрнестовна.
– Приятно познакомиться.
Опочин походя отодвигает тонкую штору – открывается вид крохотного кабинетика, – придерживает легкий барокан, чтобы подольше постоял перед нашими глазами интерьер скромного обиталища режиссера. Мне кажется, что он стремится показать нам как можно больше, дает возможность, так сказать, визуально запечатлеть обстановку, в которой придется разбираться следствию. Справа окно и вход в лоджию, прямо и слева стены увешаны книжными полками, по корешкам можно узнать множество пьес, сброшюрованных в книги и в папках. Не трудно догадаться, многие из них детективного характера: режиссеру в течение эдак, на глазок, четверти века пришлось поставить их на подмостках театра и на телевидении с дюжину, а прочесть в десять раз больше. Даже если он не любитель столь популярного жанра, типичные ситуации и следственные ходы запечатлелись в его воображении невольно.
Под ногами у меня коричневый с изморозью палас, утыканный фактурными елочками, верхушками к окну. Настольная лампа с треснувшим абажуром грубого синего стекла.
– Посмотрите на эту фотографию.
Следую за Опочиным в коридор. При входе из прихожей в девичью комнату останавливаюсь перед большой, забранной в тонкую самодельную раму из старого дерева, фотографией. Поверх моей головы смотрит девушка лет восемнадцати со схваченной резинкой и фонтанчиком брошенной вверх прядью волос, темных, с вороненым отливом. Брови тугие, ровные, нос выразительный, римской лепки, губы капризно сжаты, глаза вспугнутые, вспышка магния явно застала их врасплох. На шее слева каплей чернеет родимое пятнышко. На теле тонкий черный купальник до того натянут, что упрямые грудки просвечиваются. Талия заужена, крепкие бедра напряжены. Руки брошены вверх и назад. За спиной зеркало и станок для занятий балетом. Отражение дорисовывает совершенное сложение и призывную свежесть девичьего тела.
– Вам не кажется, что вы смотритесь в зеркало?
Несколько секунд не без надежды всматриваюсь в лицо на снимке.
– Таким образом вы хотите сделать мне комплимент?
– Ни в малейшей мере. Вы похожи.
– Это она?
Пауза настораживающе затягивается. Оборачиваюсь: не ударился ли в рыдания чувствительный отчим?
– Она. Кира. Кира Карцева. Не правда ли, вы похожи?
– Потому вы так пристально всматриваетесь в мое лицо?
– Хотелось вспомнить ее живой.
Перемещаюсь так, чтобы стекло послужило для меня зеркалом, сравниваю наши лица.
– У меня рыжий оттенок волос. И я несколько старше. И балетом никогда не занималась.
– Кирочка с третьего класса танцевала.
Что делает там, в большой комнате, Мигалов? Направляясь сюда, он преследовал какую-то цель. Сейчас прислушивается к нашему разговору и прощупывает направление поисков. Мне хочется