Было пять вечера, и на дворе в этот приятный и романтический час перед ужином собралась небольшая толпа ребят – лучше этого часа, пожалуй, лишь промежуток летних сумерек, наступающий вслед за ним. Бэзил и Рипли рассеянно объехали на велосипедах вокруг двора, периодически скрываясь под деревьями, останавливаясь то тут, то там, чтобы хлопнуть кого-нибудь по плечу. Они прикрывали глаза от блеска заходящего солнца, которое, как и сама юность, светит слишком ярко, чтобы на него можно было смотреть прямо, и требует, чтобы его свет приглушался, пока оно не погаснет совсем.
Бэзил подъехал к Имогене Биссел и от нечего делать продемонстрировал, как он умеет кататься на одном колесе. Видимо, его лицо в тот момент чем-то ее привлекло, потому что она посмотрела на него – посмотрела на него понастоящему – и медленно улыбнулась. Через несколько лет ей суждено было стать красавицей и королевой множества балов. Но в то время большие карие глаза, крупный, красивой формы рот и румянец на худощавых скулах делали ее похожей на эльфа, что раздражало тех, кто любит, чтобы дети выглядели самым обычным образом. На миг Бэзилу приоткрылось будущее, и он внезапно поддался чарам ее жизненной силы. Впервые в жизни он почувствовал девушку как нечто цельное, прямо противоположное себе, созданное для того, чтобы его дополнять, и почувствовал приятный озноб от смеси радости и боли. Это было абсолютно ясное переживание, и он воспринял его совершенно сознательно. Летний вечер внезапно растворился в ней одной: теплый воздух, тенистые живые изгороди, усыпанные цветами холмы, оранжевый солнечный свет, смех и голоса, доносившееся из дома через дорогу бренчание на фортепьяно, – все это вдруг словно утратило свой аромат, передав его лицу сидевшей Имогены, посмотревшей на Бэзила с улыбкой.
На мгновение Бэзил почувствовал, что переживание было для него чересчур сильным. Он постарался о нем забыть, потому что был не способен его воспринять, не осмыслив его сначала наедине с самим собой. Он принялся быстро наворачивать круги на велосипеде; проехал рядом с Имогеной, даже не взглянув на нее. Когда через некоторое время Бэзил вернулся назад и спросил, может ли он проводить ее сегодня домой, тот момент – если она вообще его почувствовала – был ею уже забыт, и она очень сильно удивилась. Они пошли по улице, и Бэзил повел свой велосипед рядом.
– Выйдешь сегодня вечером гулять? – волнуясь, спросил