С другой стороны, а как он сам-то решился подставить ее? Отдать, продать, подарить ее какому-то Геннадию? И почему она должна расплачиваться за его ошибки?
…Раздался телефонный звонок. Это была Валя.
Она быстро отключила телефон, выскользнула из постели и на цыпочках, стараясь не шуметь, ушла на кухню. Перезвонила подруге.
– Привет, дорогая! Что это ты меня постоянно сбрасываешь? Я приеду к тебе через час, дождись меня. Ты не представляешь себе, какие у меня новости!
Все новости подруги всегда были связаны с ее парнем, которого она подозревала в измене, но расстаться с которым у нее не было сил. Сейчас, судя по тону ее голоса, было нетрудно догадаться, что на личном фронте у нее все в порядке и что Валюша счастлива.
Хорошо ей, она живет обычной жизнью молодой девушки, и все ее радости и огорчения по сравнению с тем, что происходит сейчас с ее близкой подругой, кажутся пустяками, чем-то несерьезным, даже водевильным.
– Не знаю, что там у тебя происходит, но сегодня воскресенье, выходной, поэтому никакие возражения не принимаются!
И она отключила телефон.
Она почувствовала, как волосы на голове зашевелились: это мужчина, который неслышно вошел на кухню, обнял ее сзади, прижался к ней.
– И с кем это мы тут разговариваем? – услышала она над самым ухом. Специфический запах, который исходил от него, вызвал в ней прилив тошноты. Понимая, что ей и на этот раз не уйти от него, что в очередной раз придется уступить, она зажмурилась, представляя себе, как она быстрым движением выскальзывает из его сильных рук, открывает ящик буфета, достает нож, поворачивается и всаживает его в живот насильника.
Но вместо этого она лишь опустила голову, чувствуя возбужденное дыхание мужчины на своем затылке, и покорилась ему…
…Валюша пришла не с пустыми руками.
– Вот тортик! Между прочим, твоего Романа. Уж не знаю, где он достает эти рецепты, но торты у него получаются какие-то домашние, вкусные… Думаю, он все же использует масло, а не маргарин…
Валя во всем зеленом – платье, малахитовые сережки и бусы, туфельки – выглядела очень нарядно. Лицо ее светилось счастьем. Она была весела, беспечна до такой степени, что Мила чуть не разрыдалась прямо в прихожей. Еще совсем недавно такой же благополучной и спокойной выглядела, должно быть, она сама. В то время как Валентина рыдала на ее плече, жалуясь на свою болезненную ревность к своему парню.
И вот теперь все поменялось. Как-то сразу, неотвратимо и ужасно.
– Заваривай чай, лучше зеленый… В городе жара, асфальт плавится… Хорошо, что у тебя кондиционер. Не представляю себе людей, которые живут без него… Ау, Мила, что с тобой? Ты еще не проснулась? В халате, с полотенцем на голове… Только из душа? Уже обед!
Сбросив туфли, она босиком, по коврам, с видом человека, которому здесь все знакомо и где его любят, прошла на кухню, поставила