– Так вы не сердитесь, что я пришла к вам исключительно потому, что вы – жена Марка Садовникова? – неожиданно выдала себя с головой пунцовая от волнения Зоя. – Нет-нет, вы не подумайте, я ценю ваш талант и понимаю, что вам необходимо работать над портретами, и я рада буду вам в этом помочь и позировать сколько угодно, но должна признаться вам честно: если бы не ваш муж, то вряд ли я согласилась бы на эти сеансы. Уж слишком муторно у меня на душе. И в голове у меня лишь один Андрей. Я чувствую, что должна помочь ему во что бы то ни стало. Я даже согласна на большее… Словом, я могла бы пойти на то, чтобы уступить Райкову, если только он пообещает мне вытащить Андрея. Я даже согласна выйти за него замуж, хотя, скорее всего, он предложит мне содержание.
– Не торопитесь, – Рита, возмутившись в душе такой болезненной преданности своему парню, поспешила высказать свое мнение. – Если Андрея решил посадить этот человек, то где гарантия, что, получив свое, добившись вас, он сдержит свое слово и поможет вытащить Андрея? Зачем ему выпускать на свободу своего соперника? Нет. Он доведет дело до конца, чтобы Андрея точно посадили, а добившись этого, он постарается сделать так, чтобы жизнь вашего молодого человека там, в тюрьме, превратилась в настоящий ад. Иначе зачем ему все это было затевать?! Поэтому ни в коем случае нельзя ему уступать, не совершайте ошибки. А теперь вы более подробно расскажете об этом деле, я запишу все необходимое, и начнем действовать.
3
Она пошевелилась. Вот уже несколько минут она лежала с открытыми глазами, пытаясь справиться с тошнотой и охватившим ее отвращением к мужчине, который лежал с ней в постели и дышал ровно, явно спал. Мужчина этот появился в ее жизни всего несколько дней назад, но успел освоиться не только в ее квартире, постели, но и в ее теле, которое считал своим.
Полноватый, крупный, всегда с чисто выбритым лицом, отчего-то кажущимся ей бесстыдно-розовым, голым, в черных тесных трусах, в которых он, по всей видимости, чувствовал себя половым гигантом, демонстрируя размеры выпуклостей, он разгуливал по квартире с банкой пива в волосатой руке или чашкой кофе и своей развязностью, нахальством, грубостью подавлял в ней остатки достоинства.
Он позвонил ей неделю назад, сказал, что он от Романа, ее парня, что у него для нее важное сообщение. Звонок был странным, непонятным. Роман сам мог ей позвонить. Зачем ему понадобилось действовать через другого человека?
Они встретились в кафе, и стоило ей только увидеть этого человека, как чувство тревоги сразу охватило ее. Возможно, причиной тому был взгляд, плотоядный и злой одновременно, которым он рассматривал ее, присаживаясь напротив нее и выкладывая на столик визитку, телефон и носовой платок, которым он потом то и дело промокал взмокший лоб.
– Значит, так, красотуля, твой Роман попал в одну неприятную историю, из которой я его теперь вытаскиваю,