он засыпал прямо за столом в своей келье, уронив голову на разложенные на столе книги. И тогда ему снился восхитительный сон. Во сне он, вернувшись, снова бежал по длинным коридорам и крутым лестницам своего замка. За ним, почти настигая, оглушительно лая, неслись рассвирепевшие собаки. И вот последний поворот, и впереди, в конце длинного коридора, видна спасительная кованая решетка. Добежав до нее, он разворачивается лицом к ненавистным созданиям. Он смотрит в их бешеные глаза. И он не боится. Он больше не дрожит от страха, как в детстве. Он больше не прячется в углу огороженной комнаты, закрывая уши руками. Нет, он смело идет на собак и берет их голыми руками. Он бьет их мордами о стены, оставляя на них следы крови врага. Отец выходит в коридор, смеясь, как и прежде, и его смех прерывается,… отец кричит, зовя собак, но они больше не услышат его. Они лежат мертвые, окровавленные у ног Арсения. На этот раз смеется Арсен. Арсений просыпался со смехом и оказывался вновь в монастырской келье. Но он знал, что придет день и его сну суждено будет сбыться. В памяти Арсения всплыл день возвращения домой. Отец не встретил его. Арсен шел по длинным коридорам, так трепетно хранившимся в его памяти. И вот он, столь долгожданный миг. Арсен входит в дымную, прокуренную комнату. Всюду знакомый разгром. Тут и там валяются храпящие полуголые мужчины и постанывающие от последствий побоев женщины. С порога Арсений видит отца. Он спит в своем кресле. У его ног дремлют собаки. Здесь все так же, как будто он никогда не уезжал из дома, словно он всего лишь вышел и вернулся назад. Все так же. Вот только отец значительно постарел. Арсен медленно прошел по комнате. Собаки тревожно вскинулись и зло зарычали. Отец сонно открыл глаза. Он удивленно заморгал и сел.
– Арсен?! – отец пьяно расплылся в ядовитой усмешке, которая звалась «дружеской» улыбкой.
– Да, отец, я вернулся, – сухо сказал Арсен.
– Вернулся, – пьяно умилялся отец, – Арсений вернулся, – обратился он к рычащим животным, – Как вырос-то! – он глупо захихикал, – Мой сын! – важно добавил он.
Арсен был потрясен. Из грозного напыщенного кутилы отец превратился в сюсюкающую рухлядь… Арсен с отвращением и растущим презрением смотрел на отца. Он остро почувствовал жгучее разочарование, удушливый ком застрял у него в горле. Арсению нестерпимо захотелось уйти. Уйти, куда глаза глядят, без оглядки, и больше никогда не возвращаться. Ему легче было бы пережить гнев, злость, надменность и напыщенность отца. Уж лучше бы он прямо с порога спустил на него свою свору. Видеть эту дряхлую опущенность Арсен не мог, не хотел… Он готов был убить отца за то, что тот превратил себя в бесхребетную размазню…
– Арсен, сынок, иди сюда.… Иди, посиди со мной, поболтаем по душам, – пьяно лепетал отец.
– Я устал, – опустошенно сказал Арсен и ушел. Добравшись до своей комнаты, Он измождено повалился на постель и почти сразу провалился в бездну глубокого, здорового сна смертельно уставшего человека.
Карета
