– Ты знаешь, что я имею в виду! Ты разве не получил приказа оставаться в Пизе?
– Да-да, получил. Но почему я должен лишить себя радости по поводу столь блестящего случая? – улыбнулся Чезаре. – У тебя определенно есть основания радоваться. Наш отец теперь папа римский, и, насколько я понимаю, ты вскоре станешь герцогом Гандия. Поздравляю. Это означает, что все мы вскоре будем иметь удовольствие проводить тебя в Испанию.
– Кто это тебе сказал? – Хуан уставился в немигающие глаза Чезаре и усмехнулся. – Мама. Она не способна держать рот на замке. Да, я стану герцогом, как только придет документ из Кастилии. Ну и что теперь? Ты приехал оспорить мое право?
Хуан расправил плечи, и перед моим мысленным взором возникла та жуткая сцена: Хуан убивает человека перед палаццо Адрианы. Он был выше и мощнее Чезаре. Их силы больше не были равны: рядом с плечистым Хуаном Чезаре выглядел страдающим от недоедания. Но нехватку веса он вполне компенсировал ловкостью.
Я уже предвидела, что кто-то из них сейчас достанет оружие, но тут Чезаре спокойно сказал:
– Если отец считает, что ты заслуживаешь этой чести, то кто я такой, чтобы оспаривать его решение?
Я сразу же поняла, что его слова лишь усилили подозрения Хуана. Он мог быть тугодумом, плохо понимал юмор определенного рода, но он не хуже меня знал, что Гандия – последняя надежда Чезаре не становиться священником. Огромное владение близ Валенсии в Испании, наше родовое гнездо, герцогство сделало бы своего владельца богатым грандом.
Хуан вытащил что-то из зубов, сплюнул под ноги Чезаре кусок хрящика.
– Ты считаешь меня дураком. Те дни, когда ты тыкал меня носом в грамматические ошибки, давно прошли. Я ни на миг не верю, что после всех прошедших лет ты готов отказаться от Гандии.
– Можешь верить, во что тебе нравится. Я не вижу необходимости отчитываться перед тобой.
Они уставились друг на друга, и тут я, перепуганная, вмешалась:
– Вы не должны драться.
– У меня нет ни малейшего желания драться, – сказал Чезаре. – Не хочу стать источником семейных неприятностей. Тем более в такой великий час.
– Будто священник в мантии может доставить какие-то неприятности, – ухмыльнулся Хуан.
– Я еще не в мантии. – Чезаре повернулся ко мне. Он поцеловал меня в щеку, и я почувствовала, как холодны его губы. – Спокойной ночи, Лукреция. – Он посмотрел на Хуана. – Надеюсь, ты без приключений отведешь нашу сестру назад?
Не дожидаясь ответа, Чезаре закутался в плащ и пошел прочь. Вскоре я потеряла его из виду в темноте.
Отчаяние овладело мной. Он был один, без слуги, даже без факела, чтобы освещать дорогу. Ему предстояло идти до дома нашей матери на Эсквилинском холме в городе, который кишел пьяными, ворами и бандитами.
– Надеюсь, ты удовлетворен, – дрожащим от волнения голосом обратилась я к Хуану.
– Что? – Он недоуменно посмотрел на меня.
– Что слышал. Надеюсь, ты удовлетворен теперь, когда унизил его с этим герцогством. Мало того, что его вынуждают