Через неделю, когда стянули войска, винные погреба в городе оказались опустошёнными, а кладбище, наоборот, переполненным, так что пришлось открывать новое.
Психология цифр
В отличие от нашей математики, устанавливающей законы сразу для всех чисел, благдвильбрижцы придумали математику для каждого числа в отдельности, точно боясь их обидеть. Поэтому числа у них существуют обособленно, замыкаясь в своих непересекающихся мирах-скорлупках, точно в сотах, властвуют там, не подозревая о наличии друг друга, не подчиняясь общим правилам. Мне кажется, благдвильбрижцы поклоняются числам, как богам. Отведя каждому свою судьбу, мифологию, поселив в отдельные кумирни, они сделали из их ряда языческий пантеон.
В Шумриназе, стране, граничащей с Благдвильбриггом, построили математику, в которой результат операций над одними и теми же числами зависит от того, кто их производит. Одни и те же действия приведут дворянина – к одному, простолюдина – к другому, а купца – к третьему. По моему мнению, так закрепляется сословное неравенство. Впрочем, результат зависит и от личных качеств считающего, от того, левша он или правша, женат или холост, и даже от времени суток, когда производятся вычисления, от того, идёт ли дождь или светит солнце. Таким образом, общий счёт у шумриназцев невозможен, и возникающая путаница приводит к бесконечным спорам, чья математика лучше. В пользу своей индивидуальной арифметики они приводили тот довод, что раз голова у каждого своя, то и заключённая в ней Вселенная должна иметь свою алгебру и геометрию, которые бы её отражали. «Арифметика, как религия, у каждого своя», – утверждают они. Когда, доказывая обратное, я привёл в пример нашу математику, удобства которой несомненны, потому что дважды два в ней всегда четыре, а трижды три при любой погоде девять, они были крайне удивлены. Она показалась им настолько скучной, что грозила свести с ума.
Четвёртая власть
В лесной глуши жили два певца. Когда они выводили трели, то птицы с позором смолкали, а весенние ручьи переставали журчать. Опережая эхо, их бас поочерёдно оглашал лесные окраины, и боги толкались тогда на галёрке, чтобы его услышать. И вот однажды в лесу заблудился столичный репортёр, рыщущий сенсации, точно свинья жёлуди. Тропинка привела его к хижине одного из певцов, и он, недолго думая, толкнул дверь.
Фамилия хозяина оказалась Шаляпин.
Имени другого певца так никто и не узнал.
Сказано – сделано
Когда