И только в далеком и глубоком детстве я стеснялась своей Болезни, не знала как реагировать на вопросы людей которым было интересно почему я немного отличаюсь от других. Я растравилась и хотела быть как все. Но спустя годы я присмотрелась к тем «всем», на которых я так старалась быть похожей в детстве. Те «все» оказались очень неблагополучными людьми, с тяжелой судьбой, с огромными ярко выражеными комплексами, дурным вкусом, плохим образованием и воспитанием. И вот такие люди, в основном даже взрослые, а не их дети пытались указать мне на мою «неполноценность». Только с пятнадцати лет я перестала встречать таких» одаренных» людей, они как-то незаметно ушли, всей своей большой толпой, с моей линии жизни. Хотя помню, несколько лет назад, перед моей первой операцией, когда я передвигалась с огромным трудом и болью, парикмахер делал мне стрижку. Подстриг он меня великолепно, цвет волос тоже был подобран идеально, мое отражение в зеркале мне улыбалось. И в этот момент появилась женщина, из тех «всех». Уж не знаю как её занесло на мою линию жизни, но тогда это было даже забавно. Женщина выглядела очень замученной жизнью: неопрятная, с дурно положенным макияжем и большим лишним количеством килограммов. Остановившись возле меня, довольной и сияющей, она подняла руку, указав на мое привлекательное отражение в зеркале и сказала:
– Ну и зачем тебе все это? Чего выпендриваться-то? Ты же все равно не можешь ходить!
А я растянулась в улыбке. Как давно я не слышала такой глупости!
– Да, я не могу ходить. Зато я могу, вот такой красивой, посидеть! А вы, к сожалению, ни посидеть красивой, ни ходить красивой не сможете.
Прошли