Роннар знал, что в этом вопросе его уверенный вид и апломб решат всё – как собеседник смог бы проверить его слова? Он будет смотреть только на принца и по его реакциям сделает выводы. Так вот нужно, чтоб реакции были правильные, и выводы, соответственно, тоже. У Годтвера здесь не было друзей, его мнение мало кого волновало, но всё-таки он поборник, и, по мнению обывателей, понимает в бестиях больше, чем кто-либо. Если он поднимет панику, ему поверят. Конечно, заставить остреборхца биться до последней капли крови принц не в состоянии, но он собирался выжать из полезного и вместе с тем опасного собрата всё, что только сумеет.
Группу собрали большую, хотя на носу была зима с её холодами и трудностями, а дальше – весна и полевые работы. А ведь кампания могла сильно затянуться. Ослеплённые прекрасными перспективами сельчане заверили, что в случае чего справятся без помощи солдат. Женщины, подростки и старики сами обмолотят зерно, перед холодами перепашут землю, а весной выйдут с плугами, и к осени деревни будут с хлебом. Мужчины же пусть себе спокойно воюют.
Экипировку и припасы погрузили на огромные телеги, словно собирались на край света и на много лет, хотя из посёлка на мысу им предстояло идти через цепь укреплений до самого Ишмефорта, где тоже будет чем пополнить запасы. Грузили даже тёплые палатки, даже корчаги для воды – в землях, где так долго хозяйничали налётчики из Нижнего мира, наверняка не осталось ничего, и колодцы изгажены тоже. Земли, лежащие за пределами освоенных, казались такими же страшными и смертоносными, как сам Тусклый мир, где никто никогда не бывал, поэтому придумывать можно было что угодно.
Конечно, за лето случилось очень много стычек с бестиями, но всё же разницу чувствовал каждый: больше не приходилось в любой момент подхватываться в чём было, с женой и детьми в охапке бежать, бросив всё, от последнего скарба до урожая на корню, прятаться в лесах и знать, что вернёшься к спалённому дому, разорённой делянке, а дальше выживай как хочешь – без припасов, без вещей, без крыши над головой, без надежды. Теперь всё было иначе. Да, бились на смерть, страдали от ран, гибли, а те, кто выживал, работали, практически не выпуская оружия из рук, всё время настороже. Но теперь у людей уже была какая-то уверенность в завтрашнем дне, и они знали, что после боя вернутся в свои дома, будут есть свой хлеб, и поля будут защищены, и огороды уцелеют, и скот удастся сохранить, а на будущий год, может быть, удастся распахать даже больше, чем есть сейчас.
Конечно, по сравнению с недавними мирными временами нынешняя жизнь показалась бы кошмаром, но обыватели-то сравнивали её с предыдущим разгромом и ужасом, и новшества очень воодушевляли.
В форте Габеша отряд почему-то встретили как героев, их чествовали и пили за их здоровье, причём затеяли такой праздничный тарарам, словно бойцы уже вернулись с победой, завоевав весь Нижний мир. Роннару не понравился этот настрой – словно смертников в бой провожали. Но никто не попробовал отговорить принца от похода – значит, верили в счастливый исход. Он знал своих людей, они