– Предлагаешь убить Маду? – поразилась Дандаки.
– Если понадобится.
– Это невозможно! – вспыхнула сотница. – Мы с Мадой вместе росли – наши матери были родственницами. В то время ее звали Тамар, что означает «стрела» – она была смелой и быстрой. Став жрицей, Тамар по обычаю сменила имя. Во всей Степи только одна сарма имеет право зваться Мадой. Моя дочь и Тамар – сестры. Я приносила клятву на крови. Нарушить ее – навлечь гнев богини…
– Маду мучают боли? – перебил я.
Дандаки кивнула.
– Сильные?
– Если жрица опоздает с питьем, Мада кричит.
– Проще говоря, умирает в мучениях. А теперь скажи: если б твоя дочь уходила в страданиях, ты оказала бы ей милость?
Дандаки насупилась.
– Ты ненавидишь Маду! – сказала, подумав.
– Она приказала высечь Виталию и отдала ее в рабство. Там жену били и кормили отбросами.
– Она – рома, следовательно – враг!
– Обычай запрещает наказывать беременных. Враги – не исключение. Будущая жизнь – свята, мать нельзя истязать.
– Ты много знаешь! – удивилась Дандаки.
– Я учил ваш язык, говорил с твоими воинами. У меня есть Сани, не единожды бывавшая в Балгасе и хорошо знающая ваши обычаи. А теперь скажи: как поступают с мучителями беременных?
– Ломают спины! – буркнула сотница.
– Если хочешь, я сверну Маде шею. Или пережму ей жилу на шее. Я медикус и знаю как. Она умрет без мучений.
Дандаки засопела.
– Игрр! – сказала тихо. – Не вздумай! Закон запрещает убивать мушей, но я не поручусь за своих воинов. Тебя поднимут на копья!
– А ты с Бимжи потеряешь жизнь! Так что думай!
Дандаки просверлила меня взором и умолкла. В конце улицы показался храм, и я порадовался возможности отвлечься. На душе было сумрачно. Иногда я пугаюсь собственных мыслей. Это я, Игорь Овсянников, в недавнем прошлом участковый терапевт, размышляю о дворцовом перевороте? Вербую сторонников, составляю проскрипционный список и предлагаю убить жрицу? Хорошее занятие для врача, чьей главной заповедью считается «Не навреди»! С другой стороны, как быть? Пакс живет другими законами. Остается следовать им либо умереть. Если у Саруки получится, Виту убьют. Сармам она враг. Мада сохранила Виталии жизнь, но Саруки этого не обещала. Для нее Вита, что пыль на сапоге. А как же Гайя, тронувшая ножкой живот матери, когда я приложил к нему ухо? Я не увижу свою дочь? Не возьму ее на руки, не коснусь губами теплого лобика? А вот хрен вам! Понадобится, порву Балгас на ленточки. Сожгу, вырежу и вытопчу! Хотите видеть меня игрушкой в шатре победителей? А ху-ху не хо-хо?! Кровью умоетесь! Поняли?!
Храм приблизился. Величественное здание, сложенное из обтесанных каменных блоков, возвышалось над унылой застройкой города. Убегающие ввысь стены, двускатная