На дисплее номер Свена Шёмана.
Он?
Сейчас?
«Он знает, что я на похоронах, – стало быть, случилось нечто из ряда вон выходящее», – думает Малин и ощущает хорошо знакомое чувство возбуждения, которое всегда охватывает ее перед новым большим и важным расследованием. Она почти надеется, что так и будет, но потом накатывает стыд, на этот раз в двойном размере – за то, что она испытывает удовольствие от работы как освобождение именно в этот момент и именно таким образом.
Кто на этот раз попал в беду?
Парочка алкашей укокошили друг друга?
Дерзкое ограбление?
Дети?
Девочки, которые только что померещились ей в виде ангелочков.
Боже, только бы не несчастье с детьми. Насилие, зло в отношении детей – единственное, против чего она безоружна.
– Малин слушает.
– Малин?
Голос у Свена взволнованный, почти растерянный. Но он берет себя в руки.
– Я знаю, что звоню очень некстати, но произошло нечто чудовищное. Кто-то взорвал бомбу на Большой площади. Мощный заряд. Много пострадавших. Вероятно, есть убитые. Там полная неразбериха и…
Малин слышит слова Свена, но что он на самом деле говорит… что он такое говорит? И она понимает, не понимая, и губы произносят:
– Я сейчас приеду.
Папа смотрит на нее, слышит ее слова и видит, что она уже несется куда-то прочь – вид у него испуганный, но он спокойно кивает ей, стоя возле своего старенького черного «Вольво», словно желая сказать: «Ничего, я справлюсь». Но в его глазах читается что-то еще – затравленность и одновременно облегчение, которого Малин не может сейчас осознать, хотя и понимает, что это важно.
– Поезжай прямо на площадь.
– Буду там через пять минут. Или через десять.
Она нажимает на кнопку отключения, поправляет длинное черное платье и бежит к Туве и Янне.
Янне выглядит озабоченным, смотрит на нее, наморщив лоб, когда она почти бегом приближается к ним, путаясь в длинном платье. Наверное, он видел, как она разговаривала по своему новому телефону, и понял, что включилось ее профессиональное «я».
Если кто-то из службы спасения нужен сейчас на площади, так это Янне.
Что там сейчас происходит?
Как на войне. Оторванные части тел, кровь и крики. Янне нужен там. Кигали в Руанде, Босния, Судан. Назовите хоть одну современную горячую точку, где он не побывал бы в своем стремлении помогать другим.
– Мы должны ехать, ты и я, – говорит она и хватает его за руку, объясняет, что произошло, и Туве произносит, повернув к ним свое открытое юное лицо и глядя на них ясным взглядом:
– Поезжайте. Я позабочусь о дедушке. Поезжайте, это важнее.
– Спасибо, – произносит Малин и поворачивается спиной к Туве, ощущая, что уже поступала так тысячу раз – на тысячу раз больше, чем надо.
К ним подходит отец.
– Папа,