– Хорошо, кэп. Вы хотите, чтобы еще кто-нибудь вас сопровождал? – если она сейчас не пригласит его, придется напрашиваться: приказ Петра Николаевича насчет охраны дочери был абсолютно ясен.
– Вы, старпом. Если вас не затруднит, – сказала она почти испуганно. Он улыбнулся ей, но эта улыбка произвела эффект, обратный успокаивающему: Лиза даже чуть подалась назад. Черт, неужели он так страшен, что девушки его боятся? Эта мысль неожиданно уязвила Валерия.
– Не затруднит, мой капитан, – ответил он спокойно. – Разрешите идти?
– Да, благодарю вас. И… пришлите ко мне господина Улманиса. Мне нужно с ним поговорить.
– Хорошо, Елизавета Петровна.
Поднимаясь, он бросил взгляд на ту книгу, что она читала, когда он пришел. Вопреки предположениям, это оказался не любовный роман, а классическое «Паломничество Чайльд Гарольда». Тематическая литература, хотя и очень печальная. Валерий предпочел бы, чтобы Лиза настроилась на более оптимистичный лад.
Ну вот. Он уже считает ее своей воспитанницей.
Глава 12
– Я ведь неплохо держалась? – спросила Лиза у своего отражения.
Пора заканчивать с разговорами с зеркалом. Это попахивает шизофренией. Тем более, в дверь уже стучат: явился судовой врач. Громко сказав «войдите», Лиза прошествовала к столу и уселась обратно в кресло.
– Гунтис Улманис по вашему приказанию прибыл!
Напоминает военные фильмы:
«– Рядовой такой-то прибыл!
– А-а, рядовой такой-то! У нас для вас задание! Идите брать языка!»
– Рядо… В смысле, господин Улманис! Вольно… – Кодовое слово, провоцирующее условный рефлекс: все сразу становятся похожи на людей. Почувствуй себя Павловым. – Не могли бы вы оказать мне помощь в некоем деликатном деле?
На лице прибалта не отразилось никаких эмоций.
– Слушаю вас, капитан.
– Мне хотелось бы заменить вот это, – Лиза помахала снятыми очками, – на что-нибудь более удобное. Что бы вы мне порекомендовали?
Врач посмотрел на нее с тягучей задумчивостью во взгляде.
– Если вы не хотите носить очки, капитан, я бы посоветовал вам перейти на контактные линзы. – Тут он заметил томик Байрона, лежащий на краю стола. Лиза изумленно моргнула: лицо латыша наконец-то выразило хоть что-то! Этим «чем-то» оказалась целая гамма чувств, от изумления до обожания. Во всяком случае, Лиза решила, что это – обожание. – Вы читаете Байрона, капитан!
– Э… а вы любите Байрона?
– О, да! Он гений. Я могу цитировать «Паломничество» с любого места. – И без всякого перехода заунывно взвыл: – Страданье иль убьет, иль умирает, и вновь, невольник призрачных забот, свой горький путь страдалец повторяет…
Лиза ошеломленно слушала завывающего врача. Это не корабль, это книжный клуб какой-то. Впрочем, Байрон